Author Archives: Тина Гай
Елизавета Федоровна Романова
Елизавета Федоровна жила в те времена, когда невест в царственный дом Романовых выбирали уже не из числа русских красавиц, и им не устраивали смотрины. Со времен Великого Петра их выбирали из немецких. Екатерина I, Екатерина II, жены - Павла I, Александра I, Николая I, Александра II, Николая II – все были немками. Исключение в этом ряду - только жена Александра III, датских, а не немецких кровей. Почему? Не могу объяснить. Может быть, потому что воспитывались они в вере, покорности, аккуратности, преданности семье и мужу и, как правило, обладали сильным и волевым характером. Немкой была и Елизавета Федоровна. Жена Сергея Романова, брата Александра III, она причислена к лику святых великомучениц, прославленная в соборе новомучеников Российских. Ее память (восемнадцатого июля) отмечается на следующий день после
Дитрих Бонхёффер. Афоризмы и цитаты
(начало здесь) Дитрих Бонхёффер в первую очередь богослов, который верит в человека и его способность следовать призыву Богу, не прибегая к посредникам и языческим понятиям религии и религиозности. Читать его тексты и сложно, и просто. Просто, потому что наш опыт тоталитаризма сродни тому, в котором жил Дитрих Бонхёффер, и нам многое понятно. То, откуда возникает глупость, и как религиозность становится инструментом манипулирования, и грех идолопоклонства – вождю, государству, церкви... Нет сакрального государства и его правители вовсе не священные коровы, как впрочем, и священство.
Дитрих Бонхёффер: безрелигиозное христианство
Дитрих Бонхёффер привлек мое внимание поздно, всего лет пять назад. В университетах, даже на философском факультете, в семидесятые не преподавали ни теологию, ни богословие. То и другое заменял научный атеизм. А Дитрих Бонхёффер может вызвать интерес только тогда, когда его востребует личный религиозный опыт с вопросами, ответы на которые церковь не дает. Начни она отвечать, тут же разрушатся основания ее сегодняшней власти. Мне было очень тяжело входить в церковную жизнь, которая держится до сих пор на обрядоверии и покорности - не Христу, а церковнослужителям. Я значилась в числе несмиренных и своенравных, которая слишком много задавала вопросов, и часто не те, на которые легко было ответить. Церковная жизнь отталкивала многим, напоминая старые советские времена и партийную дисциплину, но интерес к богослужению, иконам, песнопениям, Священному Писанию, истории церкви и богословию пересиливал. В конце концов, после двенадцати лет такого раздвоения, мне все равно пришлось выбирать.
Саша Черный: Эмиграция
(Начало здесь и здесь) Чувствуя, свою чужеродность в компании «Сатирикона», честный и прямолинейный Саша Черный все чаще высказывает неудовлетворенность редакционной политикой журнала, которая от сатиры и критики постепенно переходила ни к чему не обязывающему развлекательному юмору. Напряжение нарастало. Наконец, весной 1911 года, Саша Черный окончательно решил уйти из журнала. Три года работы в «Сатириконе» стали звездным часом поэта и сегодня его помнят в основном по стихам того периода. На дачной скрипучей веранде Весь вечер царит оживленье.
Виктор Шкловский: афоризмы и рассказы-коротышки
Виктор Шкловский родился за семь лет до начала двадцатого века, а умер в канун года перестройки – 5 декабря 1984 года. За свою длинную жизнь он видел много и был участником многих исторических событий. Активно участвовал в февральской революции, потом – на стороне эсеров – готовил антибольшевистский переворот, затем бежал за границу, жил в Берлине, а вскоре стал проситься обратно в Россию. Странный был человек. С одной стороны, написал книгу, воспевающую стройку Беломорканала, с другой, с его легкой руки вошла в обиход известная фраза о гамбургском счете. Виктор Борисович написал рассказ
Арчимбольдо: забытый гений
После смерти Джузеппе Арчимбольдо был забыт на долгих четыре века, но, воскрешенный усилиями сюрреалистов в начале века двадцатого, он сразу встал рядом с великим Леонардо да Винчи, не уступающим ему ни по широте эрудиции, ни по универсальности талантов, ни по гениальности. Сегодня Арчимбольдо в числе тех немногих художников, что оказали наиболее сильное влияние на европейскую живопись, задав ей новое направление. Джузеппе начал первым изображать уродливое, тем самым поставив под сомнение утверждение, что предметом искусства является только прекрасное. Потом эту линию продолжат другие художники, а потом и поэты, писатели, музыканты, режиссеры... Однако чудаковатость его картин современники оценивали как курьезы, шутки, перевертыши, веселящие императорский двор, подобно пышным праздничным церемониям,
Июль. Жара
Июль – макушка лета, жара зашкаливает, вести из Японии, Франции, Италии и Поволжья одинаковые, разница лишь в температурах – от тридцати пяти до сорока пяти.
Две половинки
И все-таки, две половинки в семье, идеально подходящие друг к другу, это скорее из сказки. Двумя половинками не рождаются, ими становятся. В древности считалось, что жениться, значит, начать строить собственный монастырь, в котором муж – священник и настоятель, жена – дьяконисса, а дети - послушники.
Александр Черный. Сатирический период
(Начало здесь) Александр Гликберг (Александр Черный) родился в Одессе в довольно зажиточной еврейской семье, но где не было ни любви, ни ласки. Из пятерых детей двоих назвали Сашами. Поскольку один из них был белокурым, а другой – брюнетом, то их так и звали – Саша Белый и Саша Черный. Делая позднее перевод автобиографии юмориста-сатирика Сафира, Саша Черный фактически писал о себе: "У меня не было детства! У меня не было юности! В книге моей жизни недостает этих двух золотых вступительных страниц. Детство, яркая, пестро окрашенная заглавная буква, вырвана из длинных строк моего бытия! У меня не было ни детства, ни юности... У меня не было ни именин, ни дня рожденья! У меня не было свивальника, и для меня не зажигалась елка!
Счастье и хвост кошки
Счастье – это, конечно, не хвост кошки, который всегда следует за ней, но есть в этом и своя правда. В разное время счастье представляется по-разному: в молодости – когда тебя любят, в зрелости – когда тебя понимают, в старости – когда тебя не забывают… Можно перечислять и дальше, но меня в этом смущает одно: почему счастье связывается с Другими?