Праздник музыки

Народный праздник музыки в Париже – самый необычный из тех, что видела. Впервые услышала о нем от гида, показывавшего нам Версаль. Было это в самом начале парижской командировки, где-то марте. Девушка, уже после экскурсии, посоветовала тихим голосом и задумчиво:

«Если вы еще будете в Париже, обязательно сходите на праздник музыки. Он будет 21 июня. Не пожалеете». Русская девушка ни о чем больше не упомянула, ни о каких других достопримечательностях Парижа, хотя могла бы, как гид, посоветовать, прорекламировать, продвинуть. Но она по-человечески, без задней коммерческой выгоды сказала только об этом.

Ее слова вспомнились вдруг, когда 21 июня отправились с приятелем гулять по Парижу. Отправились просто так, чтобы быть вместе, наслаждаться близостью и любовью, свободой и чувствами предзакатной любви, которая, как оба знали, разом оборвется по прибытии домой, хотя об этом старались не думать и не говорить. И так было понятно. Прошлое держало.

Но когда увидели на небольшой площади Латинского квартала большую группу ударников с большими барабанами, расположившимися здесь как на концертной площадке, вспомнила слова той девушки и то, какой сегодня день.

День летнего солнцестояния. Солнце было в зените... Так начался для меня праздник музыки в Париже, один из последних праздников моей жизни.Ночь любви, давно забытого чувства братства, уже утраченного в России, но почему-то живое в капиталистической Франции, праздник жизни.Ощущение единства и родства всех со всеми, до слез, до восторгов, до потрясающего всеединства всечеловеческого.

Танцы, завораживающие ритмы, открытость: берите, не жалко! Полными пригоршнями, от всего сердца, никаких денег, никакой коммерции. Главное отдать, даже если не примут, главное поделиться, даже если не оценят, главное почувствовать себя частичкой всех, даже если не примут.

Один день, всего один день в году цветет папоротник. Мне посчастливилось сорвать огненный цветок любви. Здесь можно было быть человеком, настоящим, не замордованным рекламой и нормами, социальными масками и необходимостью. Дионисийский праздник единения, о котором писал Ницше, явился наяву.

Но одно дело – читать о нем, другое - почувствовать и понять, что имел в виду гениальный философ. Какое счастье быть причастным всем, не потому что заставляют, не потому что так надо, не потому что требует социальность, а потому что душа требует. Требует выхода настоящего в тебе, ощущения: «Ты и я – одной крови».

Бесплатные концерты, классика и джаз, народная музыка, фольклор; все, кто может, и кто не может, все были здесь. Люди сидели друг на друге, размахивали майками, шарфами и еще Бог знает чем. Улыбки, смех, радость : неподдельная, не вымученная, не официально-первомайская или еще хуже – ноябрьская.

Словно открылись шлюзы и захлестнули весь Париж, всю меня. И площадка перед институтом Востока, и площадь перед Нотр-Дамом, и бульвары Латинского квартала, и весь центр, где бы мы ни были, везде были люди и, что удивительно, дети: улыбающиеся, раскрепощенные, танцующие или спокойно слушающие и любопытные, впервые, или не впервые, втянутые в водоворот всеединства.

Мой приятель узнал в ком-то мировую известность – теннисиста, наравне со всеми поющего и танцующего; девушка, сидящая на шее у приятеля, размахивала майкой, как флагом, и не было уже видно ни музыкантов, ни певцов, одни спины и огромная толпа людей, идущая вместе, но каждый в своем направлении.

Было только это – безбрежный океан радости и любви...Домой пришли уставшими, ошеломленными увиденным и долго не могли прийти в себя от пережитого. Этого чуда, воплощенного на маленьком пяточке нашей вселенной, в городе по имени Париж.