А.С.Голубкина. Бюст Г.А.Захарьина. 1910

(Начало здесь) Весь свой профессорский гонорар, положенный ему как заведующему кафедрой и директору терапевтической клиники, Захарьин Г.А, этот «любитель денег и стяжатель», отдавал нуждающимся студентам, а наиболее способных - отправлял на свой счет учиться за границу.

Однажды профессор пожертвовал в помощь нуждающимся студентам тридцать тысяч, и тут же студенты устроили митинг против знаменитости, выкрикивая: «Почему только тридцать?»  Он жертвовал большие деньги цветаевскому Музею изящных искусств:

почти все  экспонаты раздела античного искусства  закуплены на его деньги, а узнав о тяжелом положении с водоснабжением в Черногории, Захарьин незамедлительно отправил туда деньги для строительства водопровода, за что опять получил упрек: «А почему в Черногорию, а не в Россию?»

Незадолго до смерти Г.А.Захарьин  пожертвовал  полмиллиона на обустройство церковно-приходских школ в Пензе и Саратове, хотя сам был атеистом, но в ответ - опять упрек: «Почему не на городские школы?»

В сорок три года в селе Куркино (Подмосковье) Григорий Антонович решил купить тридцать десятин земли под дачу. Место - чудное: живописные окрестности, чистый воздух, голубая Сходня. Здесь он жил от снега до снега: с ранней весны, когда еще снег не сошел, и  до поздней осени, когда снег уже покрывал землю.

После смерти профессора это место спас его сын Сергей,  разрушивший проект местного фабриканта, решившего построить здесь плотину, которая затопила бы все луга Куркино. В обмен он предлагал крестьянам выкуп земли по 150 рублей в год.

Сергей арендовал землю за 600 рублей, заплатив за 12 лет вперед, тем самым спас заливные луга Куркино, разрешив при этом крестьянам пользоваться землей. И опять обвинения: якобы семья стяжателей  арендовала у крестьян землю на «немыслимо кабальных условиях». А вся кабала заключалась в том, что Сергей потребовал:

«…не допускать крестьян села Куркина к сдаче земли под постройку для кабаков, трактиров, торговых и промышленных заведений, под кирпичные, дровяные и другие склады, под свалку нечистот».

Фамильная часовня-усыпальница семьи Захарьиных, построенная по проекту Ф.О. Шехтеля. Мозаичное панно выложено по рисунку В.М. Васнецова.

После смерти профессора на этих землях  жена и дочь построили часовню, ставшую семейной усыпальницей и гробницей самого доктора, а также его жены и сына. На средства Григория Антоновича и на землях его усадьбы была построена лучшая в России больница для туберкулезных больных, ныне названная его именем и известная как третья туберкулезная.

Жена привлекла к ее проектированию одного из лучших художников и архитекторов того времени И.Э.Грабаря. Душой всей стройки стала старшая дочь профессора Александра.  Больница строилась с учетом всех клинических требований, Игорь Грабарь консультировался с лучшими врачами.

В больнице впервые в России все окна имели форточки, а стены, противоположные от палат, были  украшены витражами. Операционная, устроенная в больнице, и сегодня является ее гордостью: с уникальной системой отопления и огромными витражами. Строительство  было закончено  в 1914 году, и уже через год в ней был открыт госпиталь для раненых  солдат и офицеров.

Туберкулезная больница №3 имени профессора Г.А.Захарьина в Куркино

Так за что же все-таки Григория Антоновича  так ненавидели и называли не иначе как злым доктором, противопоставляя его доброму доктору Гаазу? За характер - тяжелый, прямолинейный, конфликтный. Он всегда говорил то, что думал, называя вещи своими именами. Он не боялся отказывать даже Императору, когда, например, ему предложили почетное  звание  лейб-медика, а вот почитаемый доктор С.П.Боткин согласился.

И наконец, последнее, чем объясняют многие его чудачества, раздражительность и неуступчивый характер: с юности Григорий Антонович страдал  тяжелой болезнью - невритом седалищного нерва. Болезнь  сопровождалась  тяжелыми приступами боли, во время которых, чтобы хоть как-то унять ее, он крушил палкой все, что попадется под руку.

А без своей палки он не мог самостоятельно пройти и десяти метров. Кроме того, он одевался весьма оригинально: от крахмала у него начиналось раздражение кожи, и потому ходил Захарьин в ненакрахмаленной простой рубашке и всегда в длинном, ниже колен, черном сюртуке, наглухо застегнутом на все пуговицы.

Бюст Г.А.Захарьину, установленный во дворе Пензенской городской клинической больницы скорой медицинской помощи, носящей его имя. В Пенсе знаменитый терапевт родился.

Болезнь не отступала ни на день, ноги сильно болели и мерзли, отчего он вынужден был даже к царю приходить в валенках. Кроме того, Григорий Антонович  абсолютно не переносил шума, никакого. Поэтому во время приема больных все часы останавливали и выносили клетки с птицами.

Захарьин не воспринимал никакой критики в свой адрес, был крайне язвителен и не способен на компромиссы. Словом, белая ворона и не только в своих методах лечения, но и в житейских вопросах.

Например, он не поддержал Боткина, который в угоду церкви утверждал, что не он вылечил от заражения крови Зинаиду Юсупову, а отец Иоанн Кронштадтский. За это Григорий Антонович получил прозвище «выкреста» и безбожника. Сам «стяжатель» часто говаривал:

«Бывало, куда ни придешь, всюду кричат — «Захарьин! Захарьин!» А теперь, как послушаешь, что обо мне говорят, так и кажется, что вся Россия меня ненавидит. Хотелось бы знать мне — за что?»

Когда профессор согласился поехать к больному Александру III, то тут же вызвал шквал критики и негодований у студентов,  устроивших ему бойкот. А после смерти императора черносотенцы обвинили в его в смерти опять Захарьина: якобы он отравил царя и разгромили профессорский дом.

В результате всей этой истории Григорий Антонович  вынужден был подать в отставку и уйти из университета. А читал лекции профессор  как никто. Об этом есть воспоминания А.П.Чехова, тоже слушавшего любимого Захарьина.

На его лекции ходили не только  те, кто учился у него, но и студенты с других курсов и даже из других городов. Были случаи, когда студенты специально оставались на второй год, чтобы только слушать его замечательные лекции. И  в клинику к Захарьину народ ломился со всей России и даже из-за границы, хотя он никогда и никому не делал поблажек, и не изменял своим правилам.

Даже будущий зять вынужден был идти к нему в клинику, чтобы просить руки дочери. После осмотра «больного» Захарьин сказал, что тот ему должен сто рублей, поскольку обратился к нему в нечетное число, если бы пришел завтра, в четное, то заплатил бы в два раза меньше. И конкурентов у Григория Антоновича не было, потому был лучшим диагностом того времени, прославленным даже за границей.

К нему ехали не только лечиться, но и учиться. Врачи из разных стран были наслышаны о его методе диагностики болезней внутренних органов по чувствительности кожи. Этот метод позднее был  назван в его честь и в честь английского врача Геда, разработавшего аналогичный метод, независимо от Захарьина  («метод зон Захарьина – Геда»).

Несмотря на это, постепенно вокруг него создалась крайне недоброжелательная атмосфера. После вынужденной университетской отставки в 1896 году, академик, профессор, возглавлявший университетскую клинику более тридцати пяти лет, «ненавистный стяжатель» и злой доктор Захарьин, оплеванный и оклеветанный, прожил всего год и скончался от апоплексического удара на шестьдесят восьмом году жизни в полном одиночестве, как изгой и отверженный.

Тина Гай