Tag Archives: Любимые писатели и поэты
Великий русский поэт Сергей Есенин
Третьего октября родился великий русский поэт Сергей Есенинн и я решила обновить свои впечатления от «Романа без вранья» Анатолия Мариенгофа, написанного им в 1926 году, когда еще была свежа в памяти трагическая смерть поэта. Книга очень грустная и нежная. Особенно одиноким и трагическим показался мне в этот раз образ русского поэта, хотя вряд ли Мариенгоф, четыре года не расстававшийся с Есениным, с которым вместе жил, ел и пил, специально задавался такой целью. Но тем не менее, Сергей Есенин у Мариенгофа, при всех нападках и критике в адрес этой книги, называемой многими пасквилем на русского поэта, получился живым, трогательным, очень одиноким и ранимым человеком, каким он и был. Поэтому никакого отторжения «Роман…» не вызвал. Скорее наоборот – захотелось поделиться некоторыми отрывками из нее и тем почтить память великого русского поэта, который жил, как умел, и писал, как чувствовал.
Роберт Бёрнс: Я Бард простой…
В советское время великий поэт Роберт Бёрнс, политизированный и перегруженный идеологическими штампами, представал этаким борцом за народное счастье, защитником угнетенных, революционером-якобинцем. За таким образом пропадал живой человек со своими пристрастиями, слабостями, ошибками, любовью к веселым застольям, вкусной еде и хорошеньким женщинам. Имея нескольких внебрачных детей, он, бывало, за свои любовные похождения сидел на скамье позора в церкви. Но Роберт Бернс не столько «ненавидел эксплуататоров и богачей», сколько любил свой народ, родную Шотландию, язык, на котором говорил его народ, красоту шотландской природы. Он воспевал деревенскую жизнь во всей ее простоте и национальной самобытности.
Алик Ривин. Окончание
(Начало здесь) Преклонялся Алик Ривин только перед одним поэтом – Велимиром Хлебниковым. Томик его стихов он всегда носил с собой, записывая свои - на полях.
Алик Ривин: прозревающий время
Поэт Алик Ривин, всплывший на поверхность русской поэзии словно ниоткуда в середине семидесятых годов, стал легендарной фигурой, весь сотканный из вымыслов, полуправды, легенд и невероятных историй о полусумасшедшем поэте, больше напоминавшего юродивого. Личность невероятная, неправдоподобная, совершенно не типичная для тех мрачных тридцатых годов: времени разгула доносов, запретов, разгромов, посадок, почти полностью оголивших ленинградский интеллектуальный пейзаж. Нереальный персонаж из реального советского Ленинграда, зачищенного от всякой «интеллигентской сволочи». Алик Ривин явился в этот абсурдный мир как являются пророки, чтобы возвестить о грядущей страшной трагедии, которая уже на пороге. Вот придет война большая, Заберемся мы в подвал.
Мысли вслух Готфрида Бенна
(Начало 1, 2) Готфрид Бенн - поэт не всем понятный и не для всех приемлемый. Но не меньше приемлемости и в его прозаических произведениях и мыслях, которые он осмеливался высказывать вопреки многим интеллектуалам. Потому что всегда оставался самим собой, даже когда вокруг все были против него и его понимания ситуации, как это случилось в 1933 году. Читая мысли Готфрида Бенна о том времени невольно ловишь себя на параллелях с сегодняшней ситуацией в России. Может быть, я ошибаюсь, но с многим из того, что он высказывает в открытом письме Клаусу Манну, соглашусь, хотя сам он через некоторое время отказался от того, что говорил. Наверное, и многие из нас сегодня тоже ошибаются. Как знать. Главное - всегда быть искренним, не подстраиваясь ни под какую
Писатели и кошки
О кошках по большей части пишут как о существах, гуляющих сами по себе. Но не менее интересно наблюдать, как они общаются с себе подобными по образу жизни и духу. Имею в виду монахов и писателей, таких же одиночек, тоже живущих и гуляющих сами по себе. Многие писатели становятся, если и не в полном смысле котами, то кошатниками – точно, по крайней мере, по стилю жизни. Писатели, как и кошки, не любят сбиваться в стаи, такие же эгоцентристы, выстраивающие свой дом и быт под себя, не любят, когда им мешают, особенно когда увидят птичку или бабочку. Тут уж ни того, ни другого не остановить. Многие писатели делают своих котов героями своих книг: Бернард Шоу написал басню про кота, Гофман - книгу с рассуждениях кота Мурра, Киплинг - о кошке, известно какой,
Непричёсанные мысли Ежи Леца
(Начало здесь) Продолжаем читать "Непричесанные мысли" Ежи Леца, заставляющие читателя обращать внимание на каждое слово, поскольку они очень короткие и в них много поэтической игры, которая, правда, не всех вдохновляет, но у многих при чтении мысль все-таки приходит в движение, пусть даже на короткое время. Однако, не все так считают, некоторым мысли Леца кажутся банальными и тривиальными,
Готфрид Бенн. Окончание
(Начало здесь) В Первую мировую войну – 1914-1917 - Готфрид Бенн служит в Брюсселе, оккупированном немцами, служит врачом дерматовенерологом при немецком борделе. Эта специализация станет для него основной и после войны, когда он займется частной практикой. В тот период поэт увлекся изучением измененного состояния сознания, пробуя кокаин, но это длилось недолго.
Андрей Егунов: осколки Серебряного века
Андрей Николаевич Егунов, писавший под псевдонимом Андрей Николев, относится, по точному определению Н. Богомолова, к числу «подземных классиков». Занимаясь научной деятельностью и переводами античных авторов, он параллельно писал прозу, поэмы и лирические стихи, никогда этого не афишируя. Его поэзия вошла в литературный оборот лишь в начале девяностых, когда поэта уже почти четверть века как не было в живых. В конце сентября 2015 года Андрею Егунову исполняется сто двадцать лет со дня рождения (1895), что является еще одним поводом вспомнить о блестящем переводчике, оригинальном писателе и поэте. Говоря об Андрее Егунове невозможно отделаться от сравнения его с Иннокентием Анненским:
Геннадий Гор: осколки Серебряного века
Имя Геннадий Гор до недавнего времени для меня было неизвестно и менее всего связано с Хармсом, Введенским, Олейниковым, Малевичем, Филоновым и вообще с культурой русского авангарда, давно похороненной физически и духовно советской властью и только иногда всплывающей из глубины лет маленькими островками и серебряными осколками в музеях и на страницах литературных журналов. Да и сам Геннадий Гор числился не по поэтической части, а в числе фантастов, которых я, честно скажу, не читаю, ну, почти не читаю, за редким исключением. И, как следует из этой загадочной истории со стихами, сам писатель боялся, что его заподозрят в любви к русскому авангарду и обэриутам, а потому прятал написанные в очень страшных обстоятельствах свои неожиданно (даже для самого себя) появившиеся стихи.