Tag Archives: русская архитектура
Дом, рождённый любовью
(Начало здесь) Лев Кекушев, романтик и идеалист, влюблённый в Красоту и Добро, подарил Москве один из самых красивых, загадочных и легендарных зданий – особняк, известный как дом булгаковской Маргариты, навсегда изменив облик города, внеся в него дух волшебства и мистики.
Серебряный век русской архитектуры. Лев Кекушев
Лев Кекушев относится к числу тех, кого при жизни – боготворили, после смерти – забыли, словно и не жил никогда. Неизвестно ни точной даты рождения, ни куда внезапно исчез, ни точной даты смерти, ни где его могила... Есть только догадки: мог спиться, сойти с ума, умереть в больнице для бедных, которую сам когда-то и проектировал.
Шехтель. Особняк Саввы Морозова
Прекрасный московский особняк Саввы Морозова, что на Спиридоновке, 17, построил молодой архитектор Франц (Федор) Шехтель. После постройки этого особняка Шехтель стал знаменитым и модным архитектором, к которому выстроилась очередь из богатых заказчиков.
И.А.Чарушин. Особняк Булычева
(Начало 1) Иван Апполонович Чарушин (1862-1945) появился на горизонте в связи с моей июньской поездкой в Елабугу. О некоторых впечатлениях я уже писала. Продолжая рассказ, остановлюсь на имени известного русского архитектора, которому принадлежит более пятисот проектов только в Вятской губернии, треть из них (165) – храмы.
Арсений Морозов
О знаменитой династии Морозовых знают все, и про русскую народную сказку о трех братьях, где старший был дюже умным, средний – ни то-ни сё, а младший – дурак, тоже знаем. В семье знаменитого купца Морозова тоже было три брата: Михаил, Иван и Арсений. Первых два - погодки, третий – на три года младше среднего, последний и любимый своей матушкой Варварой Алексеевной больше других, но прослывший в Москве никчемным человеком, бездельником и гулякой. Словом, дурак, как и положено младшему сыну.
Русская печь
Русская печь сегодня, скорее экзотика, чем практическая необходимость, которую если и устанавливают в домах, то больше из эстетических соображений, как предмет интерьера и даже роскоши, поскольку для обогрева помещения существуют гораздо менее трудоемкие способы, как, впрочем, и для приготовления пищи.
Русская изба
Девятнадцатый век и начало двадцатого, вплоть до революции семнадцатого года, прошли под флагом возрождения интереса ко всему народному и национальному: русская изба, русская печь, русская баня, русское зодчество, русский лубок, русские узоры, русская утварь, русские народные сказки и русский костюм – все открывалось заново.
Карл Мюфке: русский архитектор
Карл Людвигович Мюфке (Карл-Герман-Людвиг Людвигович Muffke- 1868 г.р.) относится к числу тех русских интеллигентов XIX века, вокруг которых всегда витает дух легенды, слухов, мифов и недосказанности, хотя его внешняя деятельность, как архитектора и блестящего педагога, приверженца академического неоклассицизма и модерна, описана в многочисленных научных и исторических статьях. Но, как всегда, в такого рода текстах за научностью пропадает живой человек. Так случилось и с Мюфке, о котором известно все и – ничего. Когда в начале тридцатых годов в возрасте 65 лет (1933) архитектор скончался от голода, лишенный средств к существованию и вынужденный кормиться от продажи вышивок, которые он, целыми днями сидя у окна, вышивал, то за гробом шло всего три человека: бухгалтер, председатель месткома и директор научной библиотеки Саратовского университета.
Николай Поздеев — архитектор-сказочник
Этот дом, как только во всей своей красе предстал перед москвичами на тихой, заброшенной московской улочке Якиманке, среди совсем непривлекательных деревянных домиков, сразу стал притчей во языцех: талантливый и амбициозный ярославский архитектор Николай Поздеев строил дом с размахом, как того и хотел богатый заказчик – «текстильный король» Н.Игумнов.
Старая Казань
Старая Казань, с которой живу рядом (за 200 с небольшим км) вот уже больше сорока лет, как и Казань вообще, меня никогда не привлекала, хотя в прежние времена наведывалась туда часто: на научные и партийные конференции, монастыри (проездом), экскурсии, по дороге в санаторий и по прочей нужде.