Category Archives: Искусство
Супрематический фарфор. Илья Чашник
Супрематический фарфор вызывает интерес даже у тех, кто не принимает ни Малевича, ни его супрематизма. Малевич работал в области супрематического фарфора не так много, явившись изобретателем нескольких оригинальных форм, таких как получашка или чайник. Прославили это направление два самых близких его ученика, беспредельно преданных учителю и его философии: Илья Григорьевич Чашник и Николай Михайлович Суетин.
С.Федорченко: мистификаторы и литераторы
(Начало здесь) В 1927-м году Софья Захаровна Федорченко выпускает вторую часть книги «Народ на войне»: «Революция», описывая события с февраля по октябрь 1917 глазами простого крестьянина. Она – уже признанный всеми писатель, ее книгу, сдобренную фольклором и этнографическими деталями, цитируют нарасхват без ссылок на автора.
Софья Федорченко: цена мистификации
Сегодня малознакомое имя Софьи Захаровны Федорченко (1880 г.р.) в начале прошлого века, со времени выхода в 1917 году ее небольшой книги «Народ на войне», ставшей первой частью трилогии, более десяти лет было у всех на устах. Кто только не восхищался и не говорил о ее книге, написанной под впечатлением от пережитого во время первой мировой войны.
Евгений Баратынский. Окончание
(Начало здесь) Девять лет, с 1816 по 1825, Евгений Баратынский боролся с судьбой, не единожды раскаиваясь в том, что решил стать солдатом. Всё его нутро противилось этому. Иногда ему казалось, что сил выносить эту пытку, нет. Но другого пути смыть позорное пятно, у него не было: надо было дослужиться до офицерского чина. Однажды от прошения уйти в отставку его уберегла мать, мудро настоявшая на том, что выпавшее ему испытание следует пройти до конца. Иначе это будет очередным малодушным поступком. За девять лет испытаний Евгений Баратынский сделается знаменитым и глубоким поэтом, а несчастье укрепило его в мысли, что всё имеет две стороны: и что несчастье может быть плодотворным. Кроме того, он понял, что художник должен изображать не только «святость», но и порочность человека.
Евгений Баратынский. Не искушай….
Поэт Евгений Баратынский (Боратынский) - глубоко трагический, поэт мировой скорби и мысли, вызывавший у многих современников раздражение. После смерти поэта в 1844 году его стали забывать. Вспомнит о нём десять лет спустя И.С.Тургенев, включив его стихи в сборник второстепенных русских поэтов. По-настоящему интерес к Евгению Баратынскому возникнет полвека спустя, когда к нему обратятся поэты Серебряного века, искавшие в прошлом предшественников. Интерес к сумрачному и мистически-тёмному привёл их к поэзии Евгения Баратынского. По-новому прочитанный Буниным, Брюсовым, Блоком, Заболоцким, поэт нашел своего читателя, о котором когда-то писал: И как нашел я друга в поколеньи, Читателя найду в потомстве я.
Культура и власть
Обычно, в противостоянии культуры и власти, первая проигрывает второй, но так бывает не всегда, и даже в не самые лучшие времена культура и власть находили общий язык, правда, редко. Ниже - несколько таких редких случаев из жизни артистов, писателей и поэтов.
Осенняя мелодия. Ноябрь
Среди поэтов, родившихся в ноябре, есть такие, которые пересекаются не только календарно, но и тематически, продолжая один другого. В ноябре родился гениальный Александр Блок и поэт, которого называли лучшим в русской эмиграции, Георгий Иванов.
Осколки Серебряного века. Георгий Оболдуев
Елена Благинина, замечательный поэт, на стихах которой выросло несколько поколений советских детей, была, кроме всего прочего, еще и доброй феей и женой для гораздо менее известного, чем она, гениального поэта с княжеской и очень странной фамилией Оболдуев, которая еще недавно мало что кому говорила, даже знатокам.
Литературные анекдоты
Литературные анекдоты интересны тем, что дополняют христоматийные образы писателей и поэтов житейскими историями, в которых гораздо больше проявляются их характеры и человеческие качества. Кроме того, они смешны и поучительны.
Русский романс: Алексей Апухтин
Алексей Апухтин (ноябрь 1840) вошел в русскую культуру классическими романсами, но не только: его именем Александр Блок назвал целую эпоху – глухие апухтинские времена, имея в виду не только восьмидесятые годы XIX века русской истории, но и предшествовавшие им шестидесятые - время больших надежд и общественного подъема, сменившегося глухой реакцией восьмидесятых.