Tag Archives: святые
Последний старец
Наступили подготовительные к Великому Посту дни и недели. Не успели, как говорят мои слушатели, мяса наесться, а уже другой пост, да не просто пост, а самый строгий. Правда, эта седмица сплошная, поскольку идет неделя мытаря и фарисея. И вспомнились мне в связи с фарисеем притчи отца Павла Груздева, одного из последних русских старцев: родился в 1910-м, умер в 1996.
Новое богословие. Фон Бальтазар
Современное богословие развивается семимильными шагами, но это - про запад: католиков и протестантов. Читать и понимать богословов XX и XXI века очень сложно, потому что они оперируют огромным багажом знаний в области теологии, философии, патристике, языкознании и многом другом, о чем мало кто имеет представление, не говоря уже о том, чтобы все это освоить и понять.
Славянская письменность
Славянская письменность родилась в X веке, и не в России, а в Болгарии, но каждый год день славянской письменности отмечается 24 мая в память о святых равноапостольных Кирилле Философе и его старшем брате Мефодии, создателей кириллицы и учителей словенских. Но в этот день я хочу поговорить, не о них (их житие известно, если не всем, то большинству), а о русском языке.
Григорий Палама — мистик и великий святой
Григорий Палама открывает, вслед за подготовительным периодом и вводной первой неделей, новую часть Великого Поста. В этой части вспоминаются святые, которых церковь особо почитает, которые своим учением и жизнью показали с необыкновенной силой, что такое благодать Божия и как она проявляется. Их память приходится на вторую, четвертую и пятую недели. Григория Паламу церковь вспоминает во второе воскресение и всю следующую за воскресеньем неделю,
Великий Канон
Великий канон, написанный Андреем Критским, очень сложен и не надо думать, что, придя в храм в первые дни Поста, поймешь, о чем идет речь. Тем более, что читается Канон по церковно-славянски. До конца Великий Канон могут понять только богословы, да и то немногие. Разбору и пониманию Канона посвящены не одна статья и не одна книга. В Великом Каноне столько глубины, личных переживаний, библейских отсылок, что простому прихожанину, не погруженному в знание Ветхого и Нового завета, мало что говорят имена Авессалом, Дафан, Авирон, Офни и Финеес. Ухо остановится, скорее всего, на знакомых именах Адам, Ева, Илия и Елисей, да уловит разве что немногие молитвы, узнаваемые с полуслова.