Лотреамон – очень странный поэт, который требует для понимания подготовки. С одной стороны, ироничная поэма «Песни Мальдорора», читая которую невольно улыбаешься, следуя за насмешливой маской автора, а с другой, очень серьезное философское произведение, сродни произведениям Серёна Кьеркегора.

Насмешливая маска только скрывает истинное лицо автора, о котором мало что известно, если не сказать – ничего неизвестно.

Лотреамон, предъявляя читателю  какофонию стилизаций, фраз, прямых и непрямых цитат, мотивов и знакомых сюжетов из литературы, ставит отнюдь нешуточную, а  по-настоящему серьезную философскую проблему.

Погружаясь в текст, улыбаешься только сначала, потом перестаешь улыбаться. И чем дальше, тем больше понимаешь, что автор не просто пересмешник и пародист, мастерски владеющий разными стилями и с легкостью их меняющий, но философ, заставляющий  задуматься над далеко не праздными вопросами:

«Что есть литература», «Как она соотносится с жизнью и можно ли к ней прорваться сквозь литературу?»  «Существует ли сама по себе жизнь, в чистом и девственном виде, без культуры и литературы, пытающейся ее ухватить за хвост?»

Граф де Лотреамон – псевдоним, взятый молодым человеком по имени Изидор Дюкасс, который в 1868 году, в возрасте 22 лет,  издает  на собственные деньги первую песнь (из шести) под названием «Песни Мальдорора».

На следующий год в Бельгии будет готов тираж полного издания «Песней» за счет издателя, но когда издатель прочтет книгу, тут же ее запретит от ужаса, что сам будет признан уголовным преступником. Он помнил судебный процесс над «Цветами зла» и «Мадам Бовари».

Лотреамон – не просто достойный ученик Шарля Бодлера, он обошел учителя по части описания зла и уродства многократно. В тот же год "Песни Мальдорора" во Франции запретили.

Поначалу никто и не обратил на новое имя внимание: и потому что книга так и не появилась на прилавке, и потому что ее автор не был указан на обложке, и потому что он скончался, не дожив до двадцати пяти лет.

Когда же книга вышла в свет, публика ужаснулась не меньше, чем тот  издатель: книга настолько шокировала читателя, что Леон Блуа поспешил объявить Лотреамона буйно помешанным, скончавшимся в психобольнице, а более сочувственно настроенный  Реми де Гурмон  назвал его в «Книге масок» «безумным гением», но все же гением:

«Песни Мальдорора» - книга исключительная. Такою она останется навсегда… она приемлема для тех, кто отвергает доступные радости общих мест и условной морали». И далее: «Не одна лишь фантазия придает этим песням ценность. Свирепая, демоническая, беспорядочная, полная гордых видений безумия, книга Лотреамона скорее пугает, чем очаровывает».

Не знаю, как и на кого она так воздействует, меня «Песни» очаровали, прежде всего, иронией и самоиронией, насмешливым и рефлексирующим взглядом на себя, равно как и на других собратьев по перу, блестящим стилем, философскими размышлениями, афоризмами, новизной и оригинальностью. Но то, что так испугало издателя и читателя, мне показалось смешным.

Читая Дюкасса, мне вспомнилось, как лет двадцать назад, когда в моду вошли оргдеятельностные и прочие игры, участником многих из которых  была, авторы одной из игр строили ее по принципу разоблачения любого оратора, проблематизируя речь, смыслы и содержание выступлений.

Продолжалось это, пока выступления не прекращались и группы замолкали. Молчание было главным результатом игры, если она складывалась успешно. Но для получения такого результата игротехникам и организаторам нужен был материал, который им выдавали группы и на котором они могли паразитировать. Без него они были никто. Группы творили, а организаторы паразитировали.

Примерно по тому же принципу Лотреамон строит свою поэму: он организует свое литературное пространство, находясь в его центре, а вокруг, как лепестки в ромашке, располагаются  различные взгляды литераторов на жизнь, которые поэт изящно имитирует, но самой жизни здесь нет.

Есть Бодлер, Шекспир, Библия, Рембо, Данте, Байрон, готический роман, маркиз де Сад и много еще кто, соединенные фантазией автора, скрывающегося за маской супергероя и суперавтора. Это та же игра в бисер, литературная мозаика из стилей, пародий и цитат. Читатель, в конце концов, понимает: жизнь – это не литература, но без литературы она не жизнь:

«откройте Лотреамона – и вся литература окажется вывернутой наизнанку; закройте Лотреамона – и, хотя все вроде бы вернется на свои места, вы заметите, что уже не испытываете к литературе того наивного доверия, которое было у вас прежде» (Франсис Понж).

«Песни Мальдорора» не зря названы поэмой, книга напичкана образами, метафорами, необычными логическими цепочками, удивительно поэтична, особенно в описании зла, смерти, убийств и кораблекрушений. Большая цитата, которую предлагаю,  позволит представить, что это за книга:

«Начиналась буря; черным, как человеческое  сердце,  стало  небо.  Корабль  - тяжелое военное  судно  -  бросил  все  якоря,  вцепился  ими  в  дно,  чтоб удержаться, чтоб не столкнуло на  рифы.  Ветер,  адский  вихрь,  со  свистом налетал со всех сторон, трепал и рвал  в  клочья  паруса.  Молнии,  огненные стрелы, вонзались в море, грохот грома сотрясал воздух, но даже  он  не  мог заглушить стенаний, что неслись оттуда,  из  ковчега  смерти.  Громады  волн штурмовали корабль, и хоть цепи якорей выдержали  их  натиск,  но  затрещали борта, и вода победно хлынула через брешь. Вспенилась, закипела,  обрушилась на палубу - и бессильно захлебнулись насосы. Пушечный залп  -  сигнал  беды, тонет корабль... медленно и величаво... тонет... тонет... тонет... 

Крушение - корабль охвачен то кромешным мраком,  то  блеском  молний;  кто  этого  не видел, тот не знает всей силы злой судьбы. Стихия,  разъярённый  зверь,  без устали  терзает  жертву,  и  наконец  многоголосый  вопль,  вопль  страха  и страданья, взвился над  кораблем.  С  ним  вместе  отлетели  последние  силы боровшихся со стихией. Отныне каждый дал себя спеленать покорству  и  уповал на волю Божью. Все сбились в кучу, точно стадо перепуганных  овец.  Пушечный залп -  сигнал  беды,  тонет  корабль...  медленно  и  величаво...  тонет... тонет...  тонет... 

Весь  день  отчаянно  работали  насосы.   Отчаянно,   но безуспешно. И пала угрюмая, густая ночь, и наступил  финал  сей  бесподобной драмы. Исход для всех один: захлебнуться в волнах - разве что у  кого-нибудь в роду были предки-рыбы и он может дышать в воде - и все же каждый готовится в последний миг набрать побольше воздуха, чтобы отбить  у  смерти  еще  хоть пару секунд - позлить ее напоследок... Пушечный залп -  сигнал  беды,  тонет корабль... медленно и величаво... тонет... тонет... тонет...

Погружаясь  все глубже, он взвихряет водовороты; тяжелый ил взметается со дна,  и  подводная стихия, не уступая в силе урагану, бушует и  бурлит.  Этого-то  и  не  знает смертник с тонущего корабля и лишь по  зрелом  размышлении  поймет  он,  что никакое самообладание ему уж не поможет и что он должен почитать за счастье, если удастся ему в этой подводной круговерти остаться живым хоть полсекунды, использовать запас хоть на полвдоха. Увы, последнее его желанье – подтрунить над смертью - неисполнимо. Пушечный  залп  -  сигнал  беды,  тонет  корабль, медленно и величаво... тонет... тонет...  тонет...» (Песнь II, 13).

Изидор Дюкасс родился  в семье эмигрантов в 1846 году, в Уругвае, рано осиротел: мать умерла, когда ему было всего полтора годика. В тринадцать лет отец отправил его учиться во Францию, к своим родственникам. В лицее он проучился шесть лет, изучая философию и риторику.

Главное, что его отличало от других учеников, запойное чтение и страсть писать школьные сочинения. После окончания лицея, он еще два года живет у родственников, продолжая залпом читать все, что мог найти. Потом уехал в Париж, мечтая о литературной славе. Состояние отца позволяло ему заниматься творчеством, не обременяя поиском работы.

В двадцать два года появляется его брошюра с первой песней, на следующей год он договаривается с издателем, специализирующимся на издании странных писателей, об издании его «Песней». Через год Дюкасс умирает при загадочных обстоятельствах в возрасте двадцати четырех лет. Кладбище, где он захоронен, через год снесли. Где могила Дюкаса сейчас, никому неизвестно.

После смерти поэта интерес к его творчеству только нарастал: сегодня «Песни Мальдорора» считаются классикой, о них пишут диссертации, исследования, статьи, философские трактаты, а сюрреалисты сделали из него культовую фигуру.

Книга действительно очень необычная, от которой получаешь наслаждение,  как получает его гурман от изысканного блюда.

Тина Гай

P.S. В тексте использованы иллюстрации Адольфа Хоффмейстера на стихи Лотреамона

Related posts

• Омар Хайям. Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало
• Древнекитайская философия
• Павел Филонов: художник трагедии
• Блёз Паскаль. История обращения
• Мой Фридрих Ницше: Афоризмы
• Джон Донн. Дуэль со смертью. Окончание
• Учитель и ученица
• Антонен Арто: Мысли и афоризмы
• Антонен Арто. Жестокость как лекарство