Дом небольших размеров француза среднего класса

Весь Парижский дневник

Учеба идет своим чередом, правда, все меньше понимания в бухгалтерии и в том, как все это будет преподаваться мною, когда вернусь. Конфликт между руководителем (и его командой) и нами с Н.А. тихо тлеет, впрочем не прорываясь явно наружу.

Задачи решаются у меня плохо. Не могу включиться в эту экономическую технологию, верней, в технику подсчета. Не мое это. Вот и сегодня во второй половине дня будет общий бухгалтерский учет, а у меня не сходится баланс.

Так и живу: ни в цифрах, ни в душе баланса нет. Одно успокаивает, что сегодня уже 14 мая, а 14 июля будет последний день пребывания во Франции, но там еще 15 дней Италии. В понедельник была встреча с французскими преподавателями в домашней обстановке.

Расскажу о французском доме и встрече с ними. Во-первых, жилье. Это дом достаточно обеспеченных французов, так сказать, среднего класса. Дом средних размеров на окраине Парижа, трехэтажный; третий этаж – бывший чердак (мансарда), но он тоже, в свою очередь, имеет два этажа, на втором расположены кабинет и спальня.

Обстановка, по сравнению с обычной советской квартирой, очень скромная. Можно сказать, ее просто нет, все по-спартански. Книг мало (опять же по сравнению с нашей домашней библиотекой), но зато есть компьютер, который, наверняка, содержит в себе больше информации, чем есть в наших книгах.

В доме, где были только диваны и книжный стеллаж.

Большой рабочий стол, который находится на лестничной площадке где-то между спальней и общей гостиной. Вообще кабинет понравился больше всего. На первом этаже две смежные комнаты. Одна - комната отдыха, вторая - столовая-кухня. Но та и другая имеют прямой выход в небольшой садик, где зелень и садовая мебель. Там нас и принимали.

Было организовано два импровизированных шведских стола с разными закусками и вином. Кухня-столовая традиционная, если не считать ее внушительных размеров. Комната отдыха сделана под старину, никаких обоев, на полу – толстый ковер, на нем журнальный столик, у стен – диваны: большие, мягкие, удобные. Ощущение неуютности, хотя, может быть, это просто с непривычки.

На втором этаже две детские комнаты, т.к. у них двое детей: мальчик (16 лет) и девочка (12 лет). Все очень скромно: кровать, полки с книгами, стол письменный, магнитофон. И все. Никаких ковров, никаких украшений и т.п. Да, еще пианино.

На третьем этаже – самое уютное место: большая комната, на весь первый этаж (который разделен на две половинки). Много дерева, никакой мебели, ковров и обоев.Посередине стоит один большой диван, очень мягкий, кожаный, удобный, низкий. Стоит  напротив большого окна, да журнальный столик и все. Главное, что очень тепло, много солнца, простора и уютно. Здесь любит собираться вся семья.

Хозяйка, наш преподаватель права, из Испании, муж - тоже преподаватель. Им обоим примерно 45-46 лет. Очень любят горные лыжи, часто ездят отдыхать в горы. Все наши преподаватели участвовали в событиях 1968 года, были на баррикадах вместе с другими студентами.

Май 1968 г. Париж. Студенческие волнения

Им было тогда по 20 с небольшим лет. Вспоминают об этом с романтическим восторгом, как о самом главном в их жизни событии. А мы ведь одного с ними поколения, хотя наши баррикады (перестройка) пришлись на 40 лет, а не на 20. А это гораздо тяжелее.

Теперь – о манере общения. Очень свободная атмосфера. Самоорганизация - полная, никаких обязательных посиделок, застолий, как у нас, вымученных речей и контактов. Каждый сам выбирает и партнера для общения, и закуску, и вино, и место, где все это потребляется.

Было, конечно, интересно, потому что произошло естественное разделение на французскую и русскую стороны, встречавшиеся на нейтральной территории посредине садика. Хоть и было два переводчика, но языковой барьер, утроенный комплексом неполноценности, внутригрупповым конфликтом и голодом, давали себя знать.

Одна Н.А. активно проявляла инициативу и начинала разговор то о своей семье, то о политике, то о женских проблемах. Молодец! Я же, памятуя о трижды указанных мне особенностях восприятия французами нашей (моей) открытости и привычки говорить то, что думаю («к психоаналитику надо обращаться»), предпочла остаться в стороне от французов.

Похоже на то, где мы были, только без кошки. Наверху две детских комнаты

Не удалось: гостеприимная хозяйка заметила это и стала из чувства приличия разговаривать со мной. И здесь я не смогла сдержаться. Весь оставшийся вечер говорила с французами о политике, о наших и их баррикадах, о проблемах здесь и там, в России.

В конце концов, это кончилось тем, что я разбила стол, верней, столешницу (она у них была стеклянная), т.к. очень хотела помочь хозяйке и отблагодарить ее за гостеприимство. Отблагодарила!

Ну, вот. И здесь оказалась не как все. Все нарядились на прием: мужчины – лучшие костюмы, женщины – лучшие платья, а я, как хожу на учебу - в джинсах , так и туда пошла Хорошо хоть переводчики оказались в том же одеянии.

Все отдыхали, а я – помогала хозяйке, никто посуду не бил, я – стол разбила. В общем, у нас был как раз в этот день преподаватель с лекцией о мотивации и сказал, что по его опыту все люди делятся на две категории (почти закон Порето):

90% тех, кто создает 10% проблем и 10% тех, кто создает 90% проблем. Думаю, что я из тех 10%, которые всем создают проблемы и неудобства. Про себя он сказал, что тоже из 10%, а потому на предприятии, где работал, постарались от него поскорее избавиться.

Шведский стол

Словом, французы умеют организовывать пространство для общения на принципах самоорганизации. Это мне очень понравилось, раз. Два – еще раз увидела, что в нашей русской группе нет опыта такой самоорганизации, а есть только инстинкт толпы.

Накопилось много своих внутренних проблем, которые не могут найти иной формы выхода, кроме нападок друг на друга. Три – французы уделяют минимальное внимание внешней обстановке, по крайней мере, в интеллектуальной среде. Чем проще, тем лучше. Главное, чтобы было много воздуха и пространства для жизни.

Обещали пригласить  еще к одному преподавателю. Он и мэр какого-то небольшого городка, юрист-адвокат (читал у нас несколько лекций), и фермер. Очень своеобразно рассказывал про Францию. Главные бренды Франции (по его словам) – сыры и женщины.

Интересно, как он живет у себя там на ферме? Сделала вывод, что общение с французами дает гораздо больше понимания их ментальности, чем лекции. Лекции – несут  общую составляющую, в которой снята национальность и ее особенности. Только в личном общении можно понять их культуру. В общении  – все видно, даже если не хочешь что-то показывать, оно все равно пробивается.

Французская гостиная

В четверг едем в замки Луары. Говорят, что это одно из красивейших и самых посещаемых туристических мест Франции. Кроме того, поедем в Ниццу, Шампань, Нормандию. Надеюсь, что немножко все же посмотрим эту страну. Она мне начинает нравиться все больше и больше. Не знаю, как насчет «жить здесь», но в командировку, наверное, можно было бы съездить.

Из культурной программы После Пикассо уже ничего не поражает. Были в музее Родена. Много тела, плоти, пластики, но ответной реакции не почувствовала, хотя французы его обожают. Даже «Мыслитель» какой-то слишком явно мыслитель, слишком натуралистически-фотографический. Словом, Роден не понравился.

Завтра суббота. Куда поведут, не знаю, предполагаю, что будет нечто из той же серии. Группа наша «простая» и заказы на культурную программу формировала она. Мои предложения не прошли «конкурс» коллективного признания.

Едва-едва, с большими нервами и трехдневным психологическим срывом, после которого руководитель заявил: «Будем готовить А. к отправке домой», удалось добиться у Жака обещания сделать мне индивидуальную экскурсию на Матисса. Вот так, потихоньку, с 90% проблем живу. Деваться отсюда все равно некуда.

14 мая 1993

Тина Гай