Крысы все-таки больше наводят на простых людей ужас, чем умиление, как в индийском храме Карни Мата, где считается особой милостью, когда крыса пробежит по вашим ногам.

Знаю это по личному опыту. В начале семидесятых пришлось жить в старом бараке около старого Речного вокзала города, в котором только-только началась гигантская стройка нового автогиганта.

Но в старых районах старого города все шло по-старому: с крысами и инфекциями, большими помойками и грязью. Вот тогда впервые познакомилась с крысами близко и и  их злобным нравом.

Поскольку старый барак  стоял на берегу Камы, то фундамент, на случай весеннего паводка, был высоким. Соответственно и подвал был большим. Вот там, в приволье и изобилии, обитали эти зловещие существа – крысы.

Ночью было невозможно уснуть от хруста крысиных зубов, которые постоянно что-то грызли и ели. И как их не гоняли, как не заделывали норы, они появлялись вновь и вновь: потому что рядом была свалка мусора, в котором крысы постоянно копошились, ища себе пищу.

Крысы в индийском храме Карни Мата

В соседнем с нами доме жила женщина с маленькой девочкой. Однажды она с ужасом в глазах и голосе рассказывала, как ночью ее дочь закричала. Когда она включила свет,  увидела огромную крысу, которая соскочила с кроватки дочери. Девочка кричала от боли – крыса впилась зубами в ее палец и чуть не прокусила его насквозь.

Но это только вступление к тому, о чем хочу рассказать дальше. Тот ужас, который я испытала тогда, не идет ни в какое сравнение с тем, что пережили ленинградцы в дни блокады. Хотела разместить этот материал еще к дню Победы, но сил не хватило. А сейчас, хоть и с опозданием, все-таки размещаю рассказы и дневниковые записи очевидцев об ужасах Ленинградской блокады.

Крысы в индийском храме Карни Мата

Даю только выборочные отрывки, которые мне кажутся наиболее точными рассказами о том, что творилось в городе в те дни. И кажется мне, что эти близкие и мелкие детали жизни тех лет, больше говорят об ужасах войны, чем гигантские  полотна о битвах с высоты птичьего полета.

«В 1942-м году осажденный Ленинград одолевали крысы. Очевидцы вспоминают, что грызуны передвигались по городу огромными колониями. Когда они переходили дорогу, даже трамваи вынуждены были останавливаться.

С крысами боролись: их расстреливали, давили танками, были созданы даже специальные бригады по уничтожению грызунов, но справиться с напастью не могли. Серые твари сжирали даже те крохи еды, что оставались в городе.

Кроме того, из-за полчищ крыс в городе возникла угроза эпидемий. Но никакие «человеческие» методы борьбы с грызунами не помогали. А кошек — главных крысиных врагов — в городе не было уже давно. Их съели. Оправданий не требовалось: обед из кошки часто был единственной возможностью сохранить жизнь.

«3 декабря 1941 года. Сегодня съели жареную кошку. Очень вкусно», - записал в своем дневнике 10-летний мальчик. «Соседского кота мы съели всей коммунальной квартирой еще в начале блокады», - говорит Зоя Корнильева.

«В нашей семье дошло до того, что дядя требовал кота Максима на съедение чуть ли не каждый день. Мы с мамой, когда уходили из дома, запирали Максима на ключ в маленькой комнате. Жил у нас еще попугай Жак.

В хорошие времена Жаконя наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих. Немного подсолнечных семечек, которые мы выменяли на папино ружье, скоро кончились, и Жак наш был обречен. Кот Максим тоже еле бродил - шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду.

Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к Жаконе. В иное время случилась бы драма. А вот что увидели мы, вернувшись домой! Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу. На дядю это так подействовало, что он перестал на кота покушаться…»

Весной 1942 года полуживая от голода старушка вынесла своего кота на улицу погулять. К ней подходили люди, благодарили, что она его сохранила. Одна бывшая блокадница вспоминала, что в марте 1942 года вдруг увидела на городской улице тощую кошку. Вокруг нее стояли несколько старушек и крестились, а исхудавший, похожий на скелет милиционер следил, чтобы никто не изловил зверька.

12-летняя девочка в апреле 1942 года, проходя мимо кинотеатра «Баррикада», увидала толпу людей у окна одного из домов. Они дивились на необыкновенное зрелище: на ярко освещенном солнцем подоконнике лежала полосатая кошка с тремя котятами. «Увидев ее, я поняла, что мы выжили», - вспоминала эта женщина много лет спустя.

Но вернемся к крысам. В своем дневнике блокадница Кира Логинова вспоминала, "Тьма крыс длинными шеренгами во главе со своими вожаками двигались по Шлиссельбургскому тракту (ныне проспекту Обуховской обороны) прямо к мельнице, где мололи муку для всего города. Это был враг организованный, умный и жестокий...».

Все виды оружия, бомбежки и огонь пожаров оказались бессильными уничтожить «пятую колонну», объедавшую умиравших от голода блокадников. В 1943 году, было принято решение доставить в Ленинград кошек. Вышло постановление за подписью председателя Ленсовета о необходимости «выписать из Ярославской области и доставить в Ленинград дымчатых кошек».

Ярославцы не могли не выполнить стратегический заказ и наловили нужное количество дымчатых кошек, считавшихся тогда лучшими крысоловами. Четыре вагона кошек прибыли в полуразрушенный город. Часть кошек была выпущена тут же на вокзале, часть была роздана жителям.

Очевидцы рассказывают, что когда мяукающих крысоловов привезли, то для получения кошки надо было отстоять очередь. Расхватывали моментально, и многим не хватило. В январе 1944 года котенок в Ленинграде стоил 500 рублей (килограмм хлеба тогда продавался с рук за 50 рублей, зарплата сторожа составляла 120 рублей).

Прибывшие в полуразрушенный город коты ценой больших потерь со своей стороны сумели отогнать крыс от продовольственных складов.

Как только блокада была снята, прошла еще одна «кошачья мобилизация». На этот раз мурок и барсиков набирали в Сибири специально для нужд Эрмитажа и других ленинградских дворцов и музеев. «Кошачий призыв» прошел успешно.

В Тюмени, например, собрали 238 котов и кошек в возрасте от полугода до 5 лет. Многие сами приносили своих любимцев на сборный пункт. Первым из добровольцев стал черно-белый кот Амур, которого хозяйка лично сдала с пожеланиями «внести свой вклад в борьбу с ненавистным врагом».

Всего в Ленинград было направлено пять тысяч омских, тюменских, иркутских котов, которые с честью справились со своей задачей - очистили Эрмитаж от грызунов».

Такие удивительные истории о крысах и кошках мне  больше говорят о том, что пережили тогда люди в холодном, голодном и вымирающем на глазах городе. И, видимо, не всегда крысы бегут с тонущего корабля. Иногда их надо нещадно уничтожать, чтобы выжить.

Тина Гай

Related posts

• Василий Бугров
• Давид Самойлов: счастье быть русским поэтом
• Поминальный ноябрь. Юлия Друнина
• Случаи из жизни времен Великой Отечественной-3
• Генерал Слащёв. Памяти всех погибших в гражданскую...
• Псковская Миссия
• С.Федорченко: мистификаторы и литераторы
• Д.С.Лихачев о блокаде Ленинграда
• Случаи из жизни времен Великой Отечественной-2
• Давид Самойлов. Окончание