Кнут Гамсун – далеко не однозначная фигура в истории литературы и Норвегии, хотя и Нобелевский лауреат. В Норвегии ему не поставлено ни одного памятника, хотя он - бесспорный гений и гордость Норвегии.

В Советской России только спустя 70 лет после последней экранизации в 1917 году поставили единственный фильм по его произведениям, а издание его книг было прервано на долгих полвека.
Гамсун сегодня остается почти неизвестным в России, хотя он – мировой классик и великий писатель.

Кнут Гамсун и Эдвард Мунк для меня двойники, один – писатель, другой – художник, оба гении и оба из Норвегии, почти ровесники, говорившие об одном и том же и на одном языке: о душе человека, его одиночестве, заброшенности в мир, где холодно и неуютно, но другого мира – нет. И надо жить… «Право жить есть такой щедрый, такой незаслуженный дар, что он с лихвой окупает все горести жизни, все до единой». Это можно сделать эпиграфом жизни Гамсуна.

Человеческая трагедия ощущалась обоими художниками очень остро, и каждый из них по-своему пытался решить для себя, как жить в этом мире. Не зря собрание сочинений Гамсуна 1991 года проиллюстрировано в основном картинами Мунка. Гамсун и Мунк жили и творили в одно время, мироощущение у них было схожим, хотя друзьями их не назовешь.

Русскому интеллигенту конца девятнадцатого-начала двадцатого века не надо было объяснять, кто такой Гамсун, его влияние было огромным. Каждое его произведение тут же переводилось на русский, выходили они порой раньше, чем в Норвегии. Именно в России были поставлены первые фильмы по произведениям Гамсуна (в 1916 и 1917 годах), о нем восторженно отзывались Горький, Чехов, Блок, Куприн.

Весь Серебряный век прошел под знаменами Гамсуна. Но советская Россия его не жаловала, хотя после революции под влиянием Горького его еще издавали до середины тридцатых годов. А потом – словно обрезало: его перестали издавать, перестали читать, он остается до сих пор русскому читателю неизвестным, а те, кто с ним знаком и с кем я пыталась о нем говорить, говорят о нем, как о тяжелом, мрачном и непонятном.

Помню, когда смотрела фильм «Бенони и Роза», мне он тоже был не понятен, от фильма осталась какая-то оскомина: северная природа, незнакомая скандинавская традиция, затянутость и медлительность событий, но в памяти почему-то фильм остался.

Вернулась к Гамсуну только много лет спустя и тут меня словно пробило. Наверное, душа к тому времени оказалась готова к его восприятию. Читая «Странника», который играет под сурдинку, такая боль пронзила душу и сердце, что некоторые страницы просто не могла читать, настолько была сильна боль, даже физически ее ощущала.

Все оказалось знакомым, пережитым, понятным, это точно происходило со мной лично. До Гамсуна надо дорасти: «Странник играет под сурдинку, когда проживет полвека. Тогда он играет под сурдинку». Как до Достоевского, до Чарльза Буковски, до Мунка надо дорастать, так и до Гамсуна тоже. Некоторые так и не дорастают…

Но почему о нем замолчали? Почему его памятники в Норвегии под запретом? Почему норвежцы так переживали позицию Гамсуна? С Гамсуном произошла история, поставившая его вне общества. Гамсун, как и Мунк, очень любил Германию. Первые произведения Гамсуна увидели свет именно в Германии, как и первая ошеломляющая выставка картин Мунка.

Гамсун долгое время жил в Америке, ему было с чем сравнивать. Он ненавидел и Америку, и Англию и обожал Германию. И когда к власти пришли фашисты, перед ним не стоял вопрос выбора: признавать или нет Гитлера. Он признал его власть, более того, он приветствовал приход к власти фашистов. Немцы платили ему той же монетой. Потом была постыдная история с передачей Гамсуном своей нобелевской медали министру пропаганды Геббельсу и, наконец, некролог на смерть Гитлера.

После войны его судили за сотрудничество с фашизмом, но по причине преклонного возраста, он избежал тюрьмы, но не избежал штрафа по гражданскому иску. Гамсун прожил долгую жизнь, прожив более 90 лет, но он так и остался несгибаемым и так и не отказался от своих взглядов. Как и Ницше он ненавидел мелкую буржуазию с ее стремлением к сытости и мещанству, за ее сонность и равнодушие, предпочитая ей свободу и силу.

Сегодня больше ставят фильмов о нем, чем экранизируют его произведения. Его жизнь и история, его дух и поступки, его философия столь неординарны, настолько поучительны и многозначны, столь созвучны современному человеку с его озабоченностью проблемами свободы и прав человека, стремлением понять смысл жизни, размышлениями о взаимоотношении полов и природе любви, что обойти имя Кнута Гамсуна невозможно.

Он тонко чувствовал и описывал мельчайшие движения души, глубоко и точно описывал отношения между людьми, так точно и сильно, что они затрагивают любого, кто пытается разобраться в этих вопросах и в том, что есть человек, что им движет, что он чувствует в тяжелые моменты жизни. Затрагивают на клеточном уровне.

Думаю, что Россия сейчас только-только дорастает до проблем, с которыми Европа давно столкнулась, и о которых говорили еще в начале XX века Мунк и Гамсун. Тогда эти проблемы были понятны русскому интеллигенту, но революция семнадцатого оборвала пуповину жизни естественной.

И только сейчас, когда вновь восстанавливается буржуазный образ жизни, Россия вновь начинает чувствовать проблемы, которые были понятны русскому интеллигенту начала XX века и стали непонятны советскому интеллигенту конца XX и начала XXI.

Мы дорастем, уже дорастаем до проблем отчужденности человека от человека, его одиночества в мире, где каждый за себя, где труд - только средство заработка, а не творчества, где отчаяние и страх перед нищетой приводят сотни и тысячи к наркотикам, алкоголю и самоубийствам.

И тогда нам снова станет понятен и Гамсун, и Мунк, и Достоевский, и Буковски, и Ханеке, и Триер и многие-многие другие, давно живущие в этих проблемах и пытающиеся каждый по-своему ставить  проклятые и вечные вопросы. Гамсун тоже ставил вопросы и этим он будет интересен всегда.

Песня  на стихи Кнута Гамсуна

(Продолжение здесь)

Тина Гай