Category Archives: Вопросы веры
Уставщица. Мелочи церковной жизни.
Уставщица, о которой хочу рассказать, за многие годы служения в храме, выработала характер воинствующий, стоящий на страже порядка в храме. Назвать ее матушкой язык не поворачивается. Да к ней никто так и не обращается. Она бы это приняла, наверное, за оскорбление. Уставщица, а не матушка,
Праздник Благовещения – первый день нового мира
Праздник Благовещения – это не только день, когда пришла благая весть от Архангела Деве Марии. Праздник Благовещения – это, прежде всего, тайна Боговоплощения, которая в богослужении проходит на фоне ветхозаветных пророчеств и образов Богородицы: лестницы Иакова, Купины неопалимой, Горы мысленной, руна Гедеона и т.д.. Момент Боговоплощения совпадает с моментом,когда Дева Мария слышит архангельскую Благую весть, поэтому Боговоплощение и Благовещение слиты в празднике в единое целое.
Григорий Палама — мистик и великий святой
Григорий Палама открывает, вслед за подготовительным периодом и вводной первой неделей, новую часть Великого Поста. В этой части вспоминаются святые, которых церковь особо почитает, которые своим учением и жизнью показали с необыкновенной силой, что такое благодать Божия и как она проявляется. Их память приходится на вторую, четвертую и пятую недели. Григория Паламу церковь вспоминает во второе воскресение и всю следующую за воскресеньем неделю,
Икона Благовещения
Икона Благовещения посвящена одному из самых главных христианских праздников, в котором вспоминается Благая весть, принесённая Архангелом Гавриилом. Архангел был послан на землю сообщить, что Пречистая избрана на Предвечном Совете послужить делу Боговоплощения, и от Ее решения зависит судьба человечества и мира. Икона Благовещения - образ события, отмечаемого седьмого апреля (по старому стилю двадцать пятого марта). Событие имеет богатую богословскую трактовку в проповедях отцов церкви, в гимнографии, литургическом воспевании праздника, а также в апокрифах и предании, что значительно повлияло и сформировало иконографию Благовещения.
Великий Канон
Великий канон, написанный Андреем Критским, очень сложен и не надо думать, что, придя в храм в первые дни Поста, поймешь, о чем идет речь. Тем более, что читается Канон по церковно-славянски. До конца Великий Канон могут понять только богословы, да и то немногие. Разбору и пониманию Канона посвящены не одна статья и не одна книга. В Великом Каноне столько глубины, личных переживаний, библейских отсылок, что простому прихожанину, не погруженному в знание Ветхого и Нового завета, мало что говорят имена Авессалом, Дафан, Авирон, Офни и Финеес. Ухо остановится, скорее всего, на знакомых именах Адам, Ева, Илия и Елисей, да уловит разве что немногие молитвы, узнаваемые с полуслова.
Пророчество судного дня. Икона «Страшный суд».
Пророчество судного дня и тема Страшного суда вообще не были актуальны для древней Руси. Эта тема пришла из Византии только в XIV-XV веках, получив здесь свою особую трактовку. Пророчество судного дня и икона на эту тему, любая – греческая, византийская, католическая, очень насыщена различными фигурами, животными, растениями, которые трудно понять современникам. Трудно, не только потому что не все знают и понимают Евангелие и Апокалипсис, но и потому что современные представления далеко ушли от средневекового человека. Сегодня Апокалипсис и конец света связывают больше не с личным состоянием души каждого человека, а с крушением мира вообще.
Притча о Страшном суде
Притча о Страшном суде – последняя притча, венчающая подготовительный период к Великому Посту. Ее читают в воскресенье перед началом масленицы, которой заканчивается зимний мясоед. Притча о Страшном суде имеет разное толкование: у разных народов в разные времена ее материализация в иконах, фресках, в храмовых росписяхи картинах великих мастеров находилась в широком диапазоне. О суде строгого Судии, как например, на византийских мозаиках и иконах с образами страшных и сказочных чудовищ до доброго и всемилостивого Спаса, как на фресках Андрея Рублева. Эта притча больше, чем другие, отражает народный характер и эпоху, в которую она находила свое воплощение: от чудовищ из народного фольклора до доброго и милостивого Пастыря, Бога Любви.
Блудный сын. Размышления о притче
Блудный сын – это про каждого из нас. Мы блуждаем в сумраке жизни, потому что никто не знает, как жить. Чужие слова – не в счет. Блудный сын – тот, кто в середине или в конце жизни, у кого как получается, понимает, что другого пути в этом мире просто нет. Каждый блуждает и не каждому повезет найти нить Ариадны. Но притча полна оптимизма и надежды: «Если кто так блуден, как я, дерзновенно иди, ибо всем отверста дверь Божественного милосердия».
Вера и неверие. Притча
Вера и неверие - всегда рядом, как добро и зло, как смирение и гордыня, как щедрость и сребролюбие. Вера и неверие: у одних перевешивает одно, у других - другое, но одно без другого не бывает. Каждый из нас молит Господа, помочь неверию стать верой, даже часто не говоря таких слов.
Праведность грешника. Притча о блудном сыне.
Праведность – эта тема пронизывает весь Ветхий завет, всё Евангелие и все притчи подготовительных недель Великого Поста, потому что все они в принципе об одном – о милости, любви и прощении: если их нет в сердце - к любому, даже самому последнему грешнику - человек мертв. Праведность фарисея оборачивается его слабостью, а грешность мытаря – его силой. Праведность и греховность в глазах Господа меняются местами. И оказывается, что один путь ведет к покаянию, очищению и духовному просветлению, второй - к фарисейству и трагедии «правильного» человека. Нет греха, которого бы Бог не простил. Люди не простят, Бог всегда простит…