Уставщица, о которой хочу рассказать, за многие годы служения в храме,  выработала характер воинствующий, стоящий на страже порядка в храме.

Назвать ее матушкой язык не поворачивается. Да к ней никто так и не обращается. Она бы это приняла, наверное, за оскорбление.

Уставщица, а не матушка, потому что матушка – это из детства: теплое, парное, ласкающее и оберегающее.

Ее же боятся, ненавидят, уважают. Она - ревнительница. По разуму или неразумию? Не знаю. Профессиональная псаломщица, уставщица с огромным опытом. Все городские псаломщики и большинство батюшек обязаны ей знанием богослужебного устава.

Она первая, когда стал восстанавливаться храм и церковные службы, начала искать старые богослужебные книги, скрупулезно сверять их, понимать, находить выход, когда никаких указаний о порядке службы или ударениях в словах не сохранилось. На тот момент все было уничтожено, тем более в маленьких городах.

Было большой удачей найти что-то из дореволюционного издания. То, что ценится больше всего. Архив, живая история и живой опыт богослужения. Она о  многом может рассказать: о том, как все начиналось, кто приживался в церкви, кто в ней оказывался случайным.

Начальница: администратор, хранительница иерархии, носитель социальности, ревнительница по вере. За всем этим трудно увидеть живого человека - со слезами, заботами, переживаниями. Она их не показывает. Я даже не помню ее причащающейся. Может быть, она скрывает это от глаз, причащаясь в будний день?

Но помню ее ведущей занятия по псалмопению. С каким интересом ее слушали, как точно она делала акценты, помогая понять особенности чтения псалмов! Навсегда запомнила эти правила, о которых нигде и не услышишь и не узнаешь:

«Надо понимать то, что читаешь.  Надо делать смысловые остановки по знакам препинания: запятая – небольшая остановка, точка – больше остановка. Надо начинать с ударения, искать ударение в следующем слове, смотря вперед по тексту.

Надо читать вслух, тогда запоминается.  Надо год пропеть, на слух ложится только через год.  Надо соблюдать древний образ чтения, в храме неуместно художественное чтение, а желание передать другим свои чувства – гордость и самомнение.

Надо читать не природным голосом, а брать нотой выше, полупеть Не следует читать на низких тонах. Надо читать на выдохе, умеренным голосом, неспешно, но и не тянуть. Надо стоять на клиросе прямо, не качаться, не переминаться с ноги на ногу. Надо читать со страхом Божиим, за всех, кто в храме. Надо готовиться к чтению заранее».

Через бесконечные «надо», правила и ограничения, говорила она,  строится не речь, а он сам. Реализовав все эти «надо», изменив свой дух, псаломщик  обретает нужную установку не только на чтение, но и на веру.

Но с годами я поняла, что это не так. Можно знать службу, хорошо читать, но приходит привыкание к клиросу и перестаешь воспринимать слово Божие как святыню, а клирос как особое место служения.

Как все видимо строгие, она все-таки была одинока и потому с готовностью откликалась на просьбы прихожан: давала советы, когда лучше причащаться, как лучше ставить свечи, чтобы их хватило на всю службу, как лучше поддерживать порядок в храме, потому что храм стал ее домом.

С какой любовью она встретила давнюю прихожанку, которая после долгой болезни вернулась в храм похудевшей, ослабевшей, побледневшей. Я тоже ее узнала,  помнила ее еще с поездки в Дивеево, часто вспоминая о ней. Была такая искренняя радость с обеих сторон, что подумалось о том, как ей, такой строгой и всезнающей, не хватает тепла таких верных прихожанок.

Уставщица одна среди людей, но может быть с Богом?

Тина Гай