Щедруха. Старый новый год

Последний вечер святых вечеров, которые сменялись страшными, назывался Васильевым или Щедрым вечером, а в народе и вовсе - Щедрухой. Вечер этот был особенным, потому что является границей: между новым и старым годом (по римскому календарю), между святыми и страшными вечерами, между новым и старым солнцем.

Тройное пограничье не могло не вызывать особого значения вечера: пограничье в народе всегда связывается с чем-то необычным, неустоявшимся, размытым, переходным, неизвестным и потому страшным. Магия первого дня накладывала отпечаток на все.

Раньше этот день был языческим праздником Коляды, освящавшим зимнее солнцестояние. Приходилось оно как раз на христианское Рождество. Когда же произошло крещение Руси, церковь наложила запрет на Коляду. Однако традиции и поверья никуда не делись, поскольку осталось пограничье.

Заменить Коляду Рождеством не получилось. Тогда церковными властями было принято решение сдвинуть празднование с рождественских святых вечеров на день св. Василия Великого, с 31 декабря на 1-е января (по старому стилю), после которого начинались вечера разгула народа и нечистой силы, уже как бы и с негласного одобрения церкви.

Васильев вечер отмечался кутьей, но уже не постной, как в рождественский сочельник, а щедрой (откуда и название праздника - Щедруха), богатой и жирной, в которую клали свинину, как жертвенное мясо, приносящее в дом достаток и благополучие. Кутья означала и поминовение усопших предков, в этот вечер выходивших, как считалось, с того света на этот, кутьей прикармливали и Деда Мороза, считавшегося покровителем и Владыкой мира мертвых, зимним Велесом.

В этот вечер варили также особую, по особому правилу, кашу – Васильеву. Если каша удавалась, ее съедали, если нет – выбрасывали в прорубь, потому что прорубь тоже была пограничным местом между двумя стихиями: сушей и водой.

Обставлялось особым ритуалом поедание кесаретского поросенка, считавшегося символом благополучия и плодовитости скота. Накануне вечера в доме всё мыли, убирали, старое обновляли или выбрасывали.

Щедрый вечер был аналогом Чистого четверга - последний четверг перед Пасхой. В этот вечер пекли пироги, готовили обильную пищу, доставали из закромов самое вкусное и жирное, все выставлялось на стол. Детей из горницы выпроваживали. Оставался один хозяин.

Потом детей приглашали, отец, спрятавшись за грудой пирогов, спрашивал: «Видите ли вы меня?». Дети громко отвечали: «Н-е-е-е-т!» Отец тогда говорил: «Чтобы всегда вы меня так не видели», имея в виду, чтобы в доме всегда был достаток и изобилие, из-за которого бы не было видно хозяина.

Считалось, что если первый день года будет обильным и щедрым, то и весь год будет таким. Так и сегодня мы новогодний стол делаем самым обильным, щедрым и богатым в году, даже не задумываясь о смысле обычая, уже на подсознательном уровне веря, что это принесет нам благополучие и достаток в наступающем новом году.

Так срабатывает магия первого дня. Пекли в домах и особый хлеб - для тех, кто в этот вечер, как и в Рождество, ходил колядовать, но колядки этого вечера назывались по-другому - овсенями или таусенями, что созвучно было слову «сеять»: приближалась весна.

Припевом к овсеням или щедровкам, в отличие от колядок, были слова «Ой, овсень, ой овсень»

или «Щедрый вечер», «Святый вечер», «Щедрый вечер, добрый вечер — добрым людям на весь вечер».

Отличие щедровок от рождественских колядок заключалось и в том, что колядки были семейными, а овсени кричались индивидуально: девушке, юноше, бабушке, дедушке, хозяину или хозяйке. Прежде чем начинать щедровать, спрашивали: «Кому кричать?».

Получив ответ, начинали именно ту щедровку, что полагалось в этом случае. Запросов могло быть много, и старший группы должен был знать много овсеней для любого случая. В народе сохранялось до 300 щедровок, готовились и разучивали их заранее.

(Продолжение следует)