(Начало ) Юлиан Тувим в нашей стране больше известен как детский писатель, хотя поэт написал для детей не более пяти десятков стихотворений.
Вполне естественно, что биографы считают появление детской темы в творчестве Юлиана Тувима скорее неожиданностью, чем закономерностью. как нельзя кстати, чтобы вспомнить об этой ипостаси поэта.
Детей у Юлиана Тувима не было, была приемная дочь Ева, которую семья удочерила после возвращения из эмиграции в 1946 году.
Еву поэт любил безумно, лучшего отдыха, чем побыть вместе с дочерью, у него не было. Но свои стихи он писал не для нее, а для детей вообще, которые, по его мнению, могли бы остановить надвигающуюся коричневую чуму.
Чтобы это понять, надо вспомнить год, в который они появились, и какой была политическая ситуация в стране и мире. К тому времени поэт уже стал очень популярным. Пен-клуб в 1935 году за переводы А.С.Пушкина присудил ему высшую награду; а ответы на вопрос «Литературных новостей», кого бы читатели выбрали в Академию Независимых, показали, что пальма первенства досталась бы Юлиану Тувиму.
В 1933 году в Германии к власти приходит Гитлер. Чувство тревоги нарастает, поэт впервые чувствует признаки своей болезни – страх перед открытым пространством: оно кажется ему непреодолимым. В Польше приход Гитлера националисты принимают под торжествующие крики «Ура!"
В 1935 умирает неформальный лидер Польши Юзеф Пилсудский, в канцелярии которого Юлиан Тувим в молодости работал секретарем. У Пилсудского жена была еврейкой и, пока он был жив, в Польше еврейский вопрос не поднимался. Смерть маршала открыла шлюзы антисемитизма: затаившееся до поры до времени подполье зашипело и захлюпало.
Юлиан Тувим никогда не интересовался еврейским вопросом, поскольку не знал ни еврейского языка, ни еврейских традиций и никогда не чувствовал себя евреем. Но недружелюбное окружение постоянно ему напоминало о его еврейской крови. В конце концов, поэт вынужден был высказаться по этому вопросу. Его ответ очень актуален и сегодня, если вместо слова "еврей" подставить любую другую национальность:
«И сразу я слышу вопрос: «Откуда это — «мы»? Мне задавали его евреи, которым я всегда говорил, что я — поляк. Теперь мне будут задавать его поляки, для подавляющего большинства которых я был и остаюсь евреем. Вот ответ и тем и другим... Я — поляк, потому что мне нравится быть поляком. Это мое личное дело, и я не обязан давать кому-либо в этом отчет.
Я не делю поляков на породистых и непородистых, я предоставляю это расистам — иностранным и отечественным. Я делю поляков, как и евреев, как людей любой национальности, на умных и глупых, на честных и бесчестных, на интересных и скучных, на обидчиков и обиженных, на достойных и недостойных. Я делю также поляков на фашистов и антифашистов...
Я мог бы добавить, что в политическом плане я делю поляков на антисемитов и антифашистов, ибо антисемитизм — международный язык фашистов. Быть поляком — не честь, не заслуга, не привилегия — это то же самое, что дышать. Не знаю людей, которые с гордостью дышат. Я — поляк, потому что в Польше родился, вырос, учился, потому что в Польше узнал счастье и горе...» («Мы», 1944 г.)
Поэт все чаще вспоминает свою родную Лодзь, детство, он пишет книгу «Я остался там. Воспоминания молодости», в которой вспоминает о своих предках, о кладбище, на котором покоятся родственники, о своих метаниях и исканиях. Так впервые в его творчестве прозвучала тема детства.
В 1935 году поэт отмечает двадцатипятилетний писательский юбилей, воспоминания о детстве снова выходят на первый план. В это время все призывы поэта объединиться против фашизма и антисемитизма остаются без ответа. На этом фоне, в 1938, в сорок четыре года Юлиан Тувим неожиданно выпускает сразу три детских книжки с веселыми стихами.
«Что стряслось у тети Вали?»
«У нее очки пропали!
Ищет бедная старушка
За подушкой, под подушкой,
С головою залезала
Под матрац, под одеяло,
Заглянула в ведра, в крынки,
В боты, в валенки, ботинки,
Все вверх дном перевернула,
Посидела, отдохнула,
Повздыхала, поворчала
И пошла искать сначала.
(Очки)
Это был всплеск детской фантазии, завораживающих ритмов, игры слов, юмора, необычных сюжетов и героев. И эти три маленьких детских книжечки сразу поставили Тувима в один ряд с великими детскими писателями, принеся ему всемирную славу. После такого мощного выброса поэт уже никогда не возвращался к детским стихам и детской теме.
Но его пан Трулялинский, пан Ян Топотало, пан Малюткин, Янек, Зося Самося, Ежи, который не хотел учиться, птицы, которые сразу зачирикали на разные голоса в птичьем радио… Все истории про них и многих других навсегда вошли в золотой фонд детской классики. После войны уже все советские дети слушали и читали:
Жил на свете Янек,
Был он неумен.
Если знать хотите -
Вот что делал он.
Ситом черпал воду,
Птиц учил летать,
Кузнеца просил он
Кошку подковать.
(Янек)***
Что случилось? Что случилось?
С печки азбука свалилась!
Больно вывихнула ножку
Прописная буква М,
Г ударилась немножко,
Ж рассыпалась совсем!
Потеряла буква Ю
Перекладинку свою!
(Азбука)
Самыми запоминающимися и любимыми стали «Паровоз» («Локомотив»), "Пан Трулялинский", «Овощи». Они быстро превратились в песни и приходили к детям не только в книжках, но и в «Музыкальной шкатулке» (была когда-то такая детская передача). Детские стихи Юлиана Тувима стали своеобразным призывом поэта остановить фашизм, защитить самое дорогое, что есть – детей. Эти стихи - крик отчаяния и боли, продиктованные страхом за будущее Польши.
В 1939 году Гитлер вступил на территорию Польши и поэт вынужден бежать в Париж. В 1940-м году туда тоже пришли фашисты; он бежит в Португалию, потом - в Бразилию и, наконец, получив американскую визу, в 1941 прибывает в Соединенные Штаты. Ни Америку, ни Нью-Йорк он не любил.
Не любил Тувим, впрочем, и все остальные города и страны, в которых жил, потому что они, по его словам, были всего лишь гостиницами, а дом – один, в Польше. В Лодзи у него осталась мать, которая умерла в Варшавском гетто.
На еврейском кладбище в Лодзи
Под сенью березы унылой
Мамы моей еврейки
Польская могила.
Прах моей матери милой,
Еврейской, польской...
До войны в Лодзи жило двести тысяч евреев, треть населения. Все они погибли: расстреляны, сожжены в газовых камерах, умерли от голода. Если бы он остался в Польше, его бы ждала та же участь. После войны Лодзь снова становится центром еврейской общины, сюда вернулись многие евреи из разных мест – всего около тридцати тысяч.
Но после еврейских погромов 1946 года многие из них снова бежали, а следующие две волны эмиграции и вовсе унесли остатки еврейской общины города. Сегодня еврейская община Лодзи составляет всего несколько сот человек. Но вернемся к детским стихам Тувима. Они не только ритмичны и образны, но еще и поучительны.
Например, поэт исподволь рассказывает, как устроен паровоз, как он пыхтит и работает, что перевозит. А то, что его стихи несут огромный воспитательный и нравственный заряд, и говорить нечего. В детских стихах Юлиан Тувим выразил все свои мысли и чаяния того периода: любовь к детям, к людям, природе, окружающему миру...
Кто не знает об артисте
Тралиславе Трулялинском!
А живет он в Припевайске,
В переулке Веселинском.
С ним и тетка — Трулялетка,
И сынишка — Трулялишка,
И собачка — Трулялячка,
Есть у них еще котенок
По прозванью Труляленок,
И вдобавок попугай —
Развеселый Труляляй!..
(Пан Трулялинский)
***Дорогие мои дети!
Очень, очень вас прошу:
Мойтесь чище, мойтесь чаще -
Я грязнуль не выношу.
Не подам руки грязнулям,
Не поеду в гости к ним!
Сам я моюсь очень часто.
До свиданья!
Ваш Тувим
(Письмо детям)
Тина Гай
Интересно? Поделитесь информацией!
Related posts
- Хороший пример
- Басни Эзопа. Окончание
- Собачья история
- Спасти детей
- Девочка и Волк
- Саша Черный: Эмиграция
- Волшебный носок
- День детства
- Коты и кошки в русской поэзии и живописи
nadilel (3)
Игорь Гера... (3)
Елена (2)
Lilly (1)
Абрам (1)
Александр (1)
Александр ... (1)
Алексей (1)
Дмитрий (1)
Елена Шипи... (1)
Спасибо за Бориса Парамонова. Я начала его читать в годы перестройки и особенно — в девяностые, когда увлеклась русской историей, славянофильством и вообще заболела Россией. Это звучит странно, но ощущение себя как русской пришло за границей, куда была направлена вместе с другими преподавателями на повышение квалификации. А интерес к еврейству появился, когда стала читать Библию и влюбилась в Ветхий Завет. Парамонов — очень глубокий философ, с нестандартным мышлением. И статья, о которой Вы пишите — лишнее тому подтверждение. Прочитала ее с удовольствием. Очень понравилось: «…еврейский риск — это риск быть человеком» и вот это: «Степень ассимилированности еврея — степень его бездарности». В связи с этим вспомнила художнка Рональда Брукса, который создал целую теорию человека-диаспорита, того, кто выламывается из общей среды и не может ассимилироваться, а главное — не хочет.
Ю.Т., хоть и считал себя поляком, поляки в своем большинстве так и не приняли его за своего, что скорее делает ему честь. А его детские стихи — это смех сквозь слезы, как ирония и радость назло всему, что происходит вокруг. Жизнестойкость — потрясающая.
Здравствуйте, Тина.
Спасибо за стихи Юл.Тувима. Помню их и песенку про пана Трулялинского с детства. Ярко. Незабываемо.
Вот и «еврейский вопрос» не замедлил о себе напомнить. Попробуем разобрать этот случай.
«Станьте, как дети…» — и Юл.Т. рванулся, и, кажется, стал! Стал христианином, вступил в ту обитель, где «…ни эллина, ни иудея…» Он реализовал свой «Исход» и к своей свободе…
Здесь рекомендую совершенно замечательное эссе Бориса Парамонова «Портрет еврея.Рассуждение о еврейском племени»
Вот некоторые выдержки:
«…..В мемуарах Бориса Бажанова, бывшего секретаря Сталина, рассказана одна поразительная история. Брат Якова Свердлова, банкир, жил в Америке и уже сумел пустить там корни, а когда большевики взяли власть, председатель ВЦИКа позвал его в Россию, и он вернулся.
Что же поразительного в этой истории? ….«слеталось воронье на труп России», и это последнее высказывание будет с определенной, а именно русской, точки зрения верным(!)…но Что делать человеку, у которого России нет? И вообще ничего нет, кроме денег и Америки? Свердловский брат был бы не на высоте еврейского призвания, если б остался с деньгами и с Америкой. Он выбрал коммунистическую Россию и смерть в ГУЛАГе. Он выбрал — остаться евреем. Ибо еврей ищет не только «где лучше», но и «где глубже» — интереснее, опаснее, рискованней. Как заметил один философ (Шестов), там где глубже, всегда наверное не лучше, а хуже, совсем худо. Еврей — тип «испытателя» по преимуществу.
Бабель писал («Гюи де Мопассан»):
В ноябре мне представилась должность конторщика на Обуховском заводе, недурная служба, освобождавшая от воинской повинности. Я отказался стать конторщиком. Уже в ту пору — двадцати лет от роду — я сказал себе: лучше голодовка, тюрьма, скитания, чем сидение за конторкой часов по десяти в день. Особой удали в этом завете нет, но я не нарушал его и не нарушу. Мудрость деда сидела в моей голове: мы рождены для наслаждения трудом, дракой, любовью, мы рождены для этого и ни для чего другого.
Это нация не конторских сидельцев, и даже не лавочников, а «землепроходцев», азартных игроков, авантюристов. Здесь один из парадоксов еврейства: евреи в подавляющем большинстве «устроенные», социально реализовавшиеся люди — и одновременно никак не сросшиеся со своей маской. Основная еврейская добродетель — «встать и пойти»,часто бросив всё,- совершить исход. Это народ не оседлый…
И нужно понять, что такими шатунами сделал их не антисемитизм окружающего оседлого населения, но собственная их беспокойная природа породила антисемитизм…»
Прочитайте. Там ещё несколько страничек………………………………………………………………………………
Прочитайте. Стихи Ю.Т. зазвучат по-иному, беспокойно, .. так дети весной промеряют глубину луж, весело рискуя провалиться в ледяную воду. Но всё тайное останется тайным, манящим, очаровательным в своей простоте.
Разве может быть понят Поэт?
У известного историка, философа и писателя Йохана Хёйзенги есть книга, которая так и называется «Человек играющий». Я о ней писала.Там очень подробно об этом рассуждает и доказывает, что без игры нет ни творчества, ни развития. И действительно, человек играет всю жизнь. В тексте у меня есть подборка цитат об игре. Вот одна из них: «Понятие игры как таковой — более высокого порядка, нежели понятие серьезного. Ибо серьезность стремится исключить игру, игра же с легкостью включает в себя серьезность». Спасибо, что сделали акцент именно на игровой стороне Тувима. Поэт сам всю жизнь играл, только со словами, и детство, как я понимаю его, он тоже воспринимал сквозь призму игры. Человек играющий — всегда человек творческий. Игры без творчества нет. Есть правила, но в их рамках — огромный простор для фантазии, комбинаций и творчества.
Отношения с Богом у евреев действительно особые, хотя Тувим был католиком и не считал себя евреем, пока на него не стали тыкать пальцем польские националисты. Сейчас то же самое происходит на Украине, когда они изгоняют все, что связано с Россией и с русскими. Еврейский вопрос сложный, но фактически он сводится к другому вопросу: почему евреев ненавидят? Антисемитизм присутствует в большей или меньшей степени почти во всех странах (европейских, прежде всего), если не официально, то на бытовом уровне — точно. Каждый отвечает на него по-своему. Для меня этот вопрос не стоит, потому что я смотрю на них сквозь библейскую традицию, которую бесконечно уважаю.
Я просто таю от талантливой детской поэзии… Это самый простой и быстрый способ поднять настроение! Интересно также было прочитать строки о восприятии Тувима себя самого как еврея… Наверное еврейский вопрос нужно прежде всего воспринимать как сугубо обусловленные взаимоотношения Бога к этому народу, а третьи стороны здесь скорее являются инструментами в руках Божьих, а кто-то и «лакмусовой бумагой» в проявления себя на «мерзости запустения» в душах своих и в целых народах. Эта часть статьи мне наиболее понравилась. Спасибо, Тина!
Как точно сказано: «Человек — это существо играющее»! А ведь это не расхожая точка зрения! Обычно так говорят только о детях. И забывают, что мы играем всю жизнь! Очень простой пример: попробуйте оторвать ребенка от игры — он будет в недоумении, негодовании, а теперь скажите взрослому, занимающемуся своей работой, что ему надо оторваться — реакция будет той же самой, только с другими словами: «Я же занят, работаю!» А подтекст тот же самый! В одной очень интересной педагогической статье много лет назад я познакомилась с интересным постулатом: «Люди играют, чтобы справиться с рутиной жизни…» Может, это и так.
Человек — это существо играющее. Игра для ребенка — это все! И полностью согласная с Вами, что «стихи Тувима втягивают ребенка в игру жизни». Очень хорошая поэтесса Вера Павлова когда-то занималась с детьми и много с ними читала стихотворений. Так вот однажды она сказала, что хорошие стихи те, которые ребенок запоминает с первого раза. У Тувима как раз такие стихи. Странно, что он так мало их написал — всего несколько десятков. Зато каких!!!
Бальзам на душу… Если и писать стихи детям, то только так… такие стихи не устаешь читать детям, а дети никогда не устают их слушать, потому что стихи Тувима втягивают ребенка в игру жизни… а что главное для дитя ? — чтобы с ним играли!
Да, я тоже читала его стихи своим детям и помнила их наизусть. А со взрослыми стихами не была знакомы. Его у нас почти не издают. Детские книги — да, а взрослые — увы…
Помню детские стихи Тувима из своего детства. Его книжки были одними из самых любимых. Про овощи сначала мне мама читала, а потом уж я и сама. С взрослыми его стихами знакома не была вовсе. А они очень хороши.