Один из самых цитируемых и любимых мудрецов - Омар Хайям. Философ и поэт, математик и врач, учитель и духовник султана Омар Хайям прославился при жизни, прежде всего, как ученый, сделавший немало открытий в области алгебры, астрономии и астрологии.
Мудрец с грустными и горькими словами, замкнутый и с несносно-резким характером, родившийся и закончивший свое земное странствие в маленькой деревне родного Нишапура в уединении и молчании, узнав за отпущенный ему немалый земной срок нищету и богатство, славу и забвение, награды и гонения.
***
Удивленья достойны поступки Творца!
Переполнены горечью наши сердца,
Мы уходим из этого мира, не зная
Ни начала, ни смысла его, ни конца.***
Трясу надежды ветвь, но где желанный плод?
Как смертный нить судьбы в кромешной тьме найдёт?
Тесна мне бытия печальная темница, -
О, если б дверь найти, что к вечности ведёт!***
Много лет размышлял я над жизнью земной.
Непонятного нет для меня под луной.
Мне известно, что мне ничего не известно, -
Вот последний секрет из постигнутых мной.
***
Спустя семь веков, в 1859 году, слава Омара Хайяма вновь начала свой путь, но уже по другому маршруту – не из Нишапура в Нишапур, а из Лондона и далее по всему миру. Скромная брошюра с бессмертными рубаи долго лежала на прилавках книжного магазина, а потом – раз и в миг разошлась.
Сегодня уже не тоненькая брошюрка, а миллионные тиражи с трактатами и стихами великого Мастера расходятся и вызывают неизменный интерес. Специалисты считают, что авторство многих рубаи только приписывается Омару Хайяму, но кто сейчас разберет…
Не веселый старец с неизменной чашей вина в обнимку с красавицей, а грустный философ и мистик, много повидавший на своем веку, давно утративший юношеские иллюзии, оставшийся верным религии своих предков – зороастризму. Добро и зло всегда в центре его философских размышлений, как и вечный вопрос о Боге и судьбе человека.
***
В мире временном, сущность которого - тлен,
Не сдавайся вещам несущественным в плен,
Сущим в мире считай только дух вездесущий,
Чуждый всяких существенных перемен.***
Смысла нет перед будущим дверь запирать,
Смысла нет между злом и добром выбирать.
Небо мечет вслепую игральные кости.
Все, что выпало, надо успеть проиграть.***
Для того, кто за внешностью видит нутро,
Зло с добром - словно золото и серебро.
Ибо то и другое - дается на время,
Ибо кончатся скоро и зло и добро.
***
Жил Хайям в эпоху смены исконно-персидской религии на чуждую - мусульманскую. В это время приверженцы зороастризма почти все были уничтожены или боролись за выживание, вынужденные влачить жалкое существование.
Единственный сын, которому отец дал лучшее в то время образование, наделенный большими способностями и трудолюбием, Омар Хайям уже в шестнадцать лет выглядел как зрелый муж, поражавший ясным мышлением, энциклопедическими знаниями, уникальной памятью, умением врачевать и играть на музыкальных инструментах.
Закончив медресе, в то время готовившее государственных мужей и считавшееся привилегированным заведением, он какое-то время зарабатывает на жизнь ремеслом, пока у него не появляется влиятельный друг и покровитель со связями в правительстве. Это обеспечило ему безбедную жизнь, предоставив возможность учиться и заниматься наукой.
Омар Хайям сближается с суфиями, тоже, как и зороастрийцы, гонимыми и не признаваемыми мусульманами-фундаменталистами. Он проникается идеями мистицизма, полюбив суфийскую поэзию с ее необычными символами и метафорами.
Вино, опьянение и любовные ласки в суфийской философии мистически выражают любовь к Богу, и в поэзии Омара Хайяма винопитие и любовная лирика имеют не столько прямой, сколько потаенный мистический смысл.
***
В колыбели - младенец, покойник - в гробу:
Вот и всё, что известно про нашу судьбу.
Выпей чашу до дна и не спрашивай много:
Господин не откроет секрета рабу.***
Запрет вина – закон, считающийся с тем,
Кем пьётся, и когда, и много ли, и с кем.
Когда соблюдены все эти оговорки,
Пить – признак мудрости, а не порок совсем.***
Вино пить – грех?! Подумай, не спеши!
Сам против жизни явно не греши.
В ад посылать из-за вина и женщин?
Тогда в раю, наверно, ни души.
***
Ум, чуждый иллюзий, стремящийся, как истинный ученый-математик, и в стихах к точности формулировок и афористичности, Омар Хайям, в отличие от суфиев, не останавливался на излиянии любви к Богу, а идет дальше - к философским размышлениям о вечности, мире, жизни, смерти, аде и рае.
Каждое четверостишие он превращает в математически-лаконичное уравнение, в котором из многих посылок, похожих друг на друга, он делает совершенно неожиданный вывод.
Свое образование и жизнь Хайям продолжает в Самарканде, научном центре того времени, где в совершенстве изучает арабский язык, филологические науки и основы стихосложения.
Ученый быстро прославился и стал фигурой, привлекательной для меценатов и правителей, мечтавших иметь при дворе умных и образованных мужей, которые обеспечивали бы их власть, пскольку
«Трон держался на четырех столпах, на четырех категориях придворных - это - дабир (секретарь-письмоводитель), поэт, астролог и врач. На дабире крепость правления, на поэте - вечная слава, на астрологе - благое устроение всех дел, на враче - здоровье телесное».
Сначала Омар Хайям попадает в Бухарский дворец принца, потом, по рекомендации Низам ал-Мулка, к султану Малик-шаху, в столицу государства сельджуков Исфахан. Здесь Малик-шах предоставил ему хорошо оборудованную обсерваторию и попросил создать новый календарь, в котором бы соединились преимущества зороастрийского солнечного календаря и мусульманского лунного.
Омар Хаяйм блестяще справился с поставленной задачей, создав совершенно уникальный календарь, который по точности превышает григорианский. Но до практического внедрения дело не дошло, не успели: султана умертвили, Омра Хайяма обвинили в неблагонадежности и прогнали со двора. К власти пришли исмаилиты-террористы, убивавшие всех неверных.
Лучшие двадцать лет жизни философа закончились, карьера рухнула, обсерватория была разрушена, обоих его покровителей новые власти умертвили. Но у него осталась возможность высказывать свои взгляды в четверостишиях, пусть и завуалированно.
В этот период Хайям пишет свой лучший философский трактат об истории праздника Науруз, углубляясь в зороастризм, его обычаи и предпочтения, говоря точно и емко о достоинстве коня и сокола, красоте лица и пользе вина:
«Слово о пользе вина»: «Некоторые прозорливые называют вино пробным камнем мужественного человека. Некоторые называют его критиком разума, некоторые - мерилом знания, некоторые - критерием таланта. Большие люди называли вино смывающим горе, а некоторые - веселящим горе. Кто выпьет пять чаш чистого вина, проявляет доброе и злое, что есть в нем, всю свою сущность. Оно делает незнакомого - другом и умножает дружбу, в то же время оно усаживает друзей вместе»
«О соколе и его достоинствах»: «Сокол является другом охотничьего загона царей. С ним веселятся, его любят. Нрав сокола похож на нрав царей своим великолепием и чистотой… сокол - царь плотоядных животных, как царь травоядных животных - конь, царь минералов - яхонт, царь металлов - золото. Поэтому сокол более подобает царям, чем другим людям. У сокола такая величественность, какой нет и у других птиц. Цари считают хорошей приметой лицезрение его»
После всех этих событий Омар Хайям вернулся в родной Нишапур. Жизнь, сделав круг, вернулась к истокам. И снова лишения и тоска, одиночество и обвинения в вероотступничестве. Совершив хадж в Мекку, Хайям поселился в глухой деревушке недалеко от Нишапура, где и умер.
От отчаяния его спасала поэзия. И хотя он продолжает и здесь преподавать в медресе, принимать астрономов, астрологов и ученых-математиков, его резкий и замкнутый характер не особо располагали к общению.
Несмотря на все эти трудности, Хайям воспевает радость бытия, винопития и любви, тем более воспевалось, что все это было запрещено Кораном. Бог создал человека таким, а не другим, значит и вся ответственность лежит на Нем, а не на человеке.
Памятник на могиле Омара Хайяма
***
Мир - свирепый ловец - к западне и приманке прибег,
Дичь поймал в западню и ее «человеком» нарек.
В жизни зло и добро от него одного происходят.
Почему же зовется причиною зла человек?***
«Надо жить, - нам твердят, - в постах и труде.
Как живёте вы – так и воскреснете –де!»
Я с подругой и чашей вина неразлучен, -
Чтобы так и проснуться на страшном суде.***
«Ад и рай – в небесах», - утверждают ханжи.
Я в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай - не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай – это две половинки души.
***
Свою смерть Омар Хайям встретил с достоинством: почувствовав приближение смерти, он помолился и с миром отошел к Богу. Над его гробницей сооружен величественный памятник, напоминающий площадку, с которой отправляется в Вечность космический корабль.
Тина Гай
Интересно? Поделитесь информацией!
Related posts
- Спиноза. Часть 1
- Беньямин. Жизнь в одиночку
- Моя встреча с Делёзом
- Макс Эрнст
- Жиль Делёз
- Философ, математик, маг
- Джон Донн. Простимся. Ибо мы - одно. Часть 2
- Бенедикт Спиноза. Афоризмы
- Сергей Аверинцев
- Кьеркегор – свидетель истины
nadilel (3)
Игорь Гера... (3)
Lilly (2)
Елена (2)
Абрам (1)
Александр (1)
Александр ... (1)
Алексей (1)
Дмитрий (1)
Елена Шипи... (1)
Как же — «без комментариев». Спасибо, что ответили, даже и «без комментариев».
Спасибо! Прочитал, но без комментариев. Это не для меня. Держу книгу Омара под рукой, иногда (редко) заглядываю. Это Восток, а там всё тонко. Да я и безбожник отчаянный, мне всё равно все размышления о «потом». Но, то что Вы рассказали интересно!
Люблю Губермана. Умеет найти парадоксальность даже там, где ее нет. А смысл искать все-таки надо. Без этого «пресно, тускло, простоквашно;».
Жить, покоем дорожа, —
пресно, тускло, простоквашно;
чтоб душа была свежа,
надо делать то, что страшно.
Taкой скептик Игорь Губерман, и еще гениально просто :
Нам непонятность ненавистна
в рулетке радостей и бед,
мы даже в смерти ищем смысла,
хотя его и в жизни нет.;)
Смерть насильственная и естественная, конечно, разные вещи. Побивание камнями — смерть насильственная, но если она за веру, то такая смерть была для христианина благом. Он пострадал за Иисуса. Не помню, кого из святых, хотели спасти от смерти его друзья. Он сказал на это: «Не надо, потому что я хочу жить». Имел в виду — жизнь со Христом, встречи с Которым он ждал после смерти. Капли крови первых христан стали семенами веры христианской. Чем больше их мучили и убивали, тем христианство становилось сильнее. Вот такой парадокс.
Не далее как вчера слушала одного известного священнослужителя, который утверждал, что смерть — это страшно. Я его сразу выключила, потому что в корне с ним не согласна. Если, по его утверждению, смерть — это страшно, то при чем слова «Конец — делу венец», тут же им произнесенные.
Священники нагнетают сегодня страх смерти, пугая загробными мучениями, адом, мытарствами. Конечно, есть Евангельские слова о страшном суде, но только Господь будет судить каждого, но никак не священники. И одному Ему известно, куда отправится каждый из нас — в Вечную смерть или в Вечную жизнь. Мне нравятся в этом смысле фрески Андрея Рублева в Успенском соборе Владимира. Он показывает страшный суд и Судию как милостивого Бога, потому что нет человека, который бы пожил и не согрешил. Человек — живой, а потому грех его сопровождает всегда, но есть только семь смертных грехов. Я вообще против всякого устрашения как средства манипулирования человеком. Страх — дело личное, человек сам должен разбираться со своими страхами.
История с Пусси Райот показала, кто чего стоит. И опять были сплошные устрашения — пойдут в ад, нельзя простить и т.д. и т.п. Я об этом высказывалась здесь в блоге. Состояние православной церкви сегодня такого, что она больше держится на страхе, чем на любви. И это — самое большое ее несчастье. «Милости хочу, а не жертвы». Эти слова Иисуса почему-то из священнического лексикона выпали.
Страх, который надо преодолевать — это страх позитивный. В преодолении человек формирует характер. Вот мой страх, который мы здесь обмысливаем, — потерять мое личное, с таким трудом приобретенное, пространство. Там, где не было такого пространства, было теплее, комфортнее, безопасней, но именно это мне мешало. А зачем что-то еще делать, если и так все хорошо. Наслаждайся жизнью!!! В среде монахов существует правило: «Не оставайся долго там, где тебе хорошо». Вот это я имела в виду. Страха исчезает, если перестаешь его замечать. Как и смерть, если не думать о ней, ее просто нет, но не зря же все философы только и делали, что готовились к смерти. Как, впрочем, и монашествующие. Вот среди китайских даосов есть восемь бессмертных, они стремились не к смерти, а к бессмертию. Но лично меня бессмертие не привлекает. Мне кажется, жизнь утомительна, если ее проживаешь на сто процентов. Увидел — и хватит.
«Что касается «белого», «молитвы» и «жертвы», то мне не совсем понятно, почему «жертва». Жертва чего? Жизни, смерти? Смерть в языческом ее понимании для христиан не существует.» Тина
———————————————————————————————————————————
В предыдущем комменте, вы грите, что «Первые христиане ждали смерти как праздника, не зря же усопшего одевают в белые одежды, и священник облачается в белое. Смерть была покоем в смысле субботнего покоя, как венец жизни.» Это какую смерть вы имеете ввиду? На старости лет, когда уже жить надоело? Конечно, тады смерть — праздник…;). Но я не о естественной смерти говорю, а о насильственной, которая всегда присутствует в роде человеческом, а в фанатично настроенном — особенно многочисленна.
Вы грите, что первые христиане ждали смерти как праздника… Ой ли? У нас, в Эчмиадзине, стоят две церкви, Рипсиме и Гаяне, так вот эти женщины были в рядах первых христианок, которые пришли в Армению, и их закидали камнями и всех женщин, что были с ними ( я привожу только один пример из сонма)…нет, я не могу удержаться и приведу еще один, совсем свежий: Не так давно, закидали камнями девчонок, которые осмелились выйти на сцену Храма, не в белых одеждах, а в масках, распевая панк-рок, а не осанну…
Страх, конечно, не лучший спутник, но и не худший, если человек умеет с ним справляться. Неважно, как — преодолевать, или принимать и жить с ним. Страхи же бывают разные. Есть те, которые следует преодолевать, а есть те, которые несет в себе позитив, потому что он означает для человека умеет ценить то, что имеет.
———————————————————————————————————————————
Тина! Какой страх несет в себе позитив? Может страх за свое дитя — он только испортит ему жизнь…может страх за ближнего? за капитал? за собственную жизнь? Какой страх можно терпеть, Тина, или как вы говорите привыкнуть к нему???
Пока вы не преодолеете страх, вы с места не двинетесь, вы будете парализованы все время, пока боитесь, и то, что «напугало» вас, сделает с вами все что захочет… Вот для чего Природа «подарила» нам это противоречивое чувство. Чтобы выжить, надо преодолеть страх, т.е.стать храбрым, и еще одно из двух — сильным или умным 😉
Разве страх за жизнь ребенка и желание, чтобы он жил счастливым — это одно и тоже?
Страх, конечно, не лучший спутник, но и не худший, если человек умеет с ним справляться. Неважно, как — преодолевать, или принимать и жить с ним. Страхи же бывают разные. Есть те, которые следует преодолевать, а есть те, которые несет в себе позитив, потому что он означает для человека умеет ценить то, что имеет. «Что имеем не храним, потерявши — плачем». Для меня ценно то, что я имею, и я больше не хочу терять.
Не могу согласиться, Тина. Я считаю , что страх — наихудший спутник человека, а так как это заложено Природой, то не надобно уметь с ним жить, а надо уметь его преодолевать, именно для этого и заложен он в человеке.
«Однажды смерть направлялась в Дамаск. В пустыне она повстречалась с путником.
— Куда торопишься? — спросил ее путник.
— В Дамаск. Хочу забрать с собой тысячу жизней.
На обратном пути смерть вновь проходила мимо путника.
— Ты же говорила, что заберешь одну тысячу жизней, а забрала пятьдесят тысяч, — сказал ей путник.
— Нет, — ответила смерть, — я забрала одну тысячу. Остальных забрал страх. » одна из моих немногочисленных, но любимых притч от Энтони Де Мелло.
Страх — это вечный спутник человека. Не одно, так другое. Умение жить со страхом — не самое худшее в этой жизни. «Зло в христианстве — это отсутствие добра » — это не моя фраза, я ее просто процитировала. Конечно, если есть добро, значит есть и зло, но не как онтологическая сущность, а как отсутствие чего-то основного, как негатив по отношению к позитиву. Они не равны, хотя бы потому что человек выбирает приоритеты. Можно выбрать приоритетом зло, но как известно, оно всегда творит добро, даже если хочет зла.
Конечно, людей абсолютно добрых нет, да и не нам оценивать себя, какие мы. Церковь (приходы) разные. Есть зарубежная церковь, есть РПЦ. Внутри них тоже все по-разному. Одно понятно, что ее услуги всегда будут востребованы, потому что человек всегда буде рождаться и умирать, проходить через свои искусы, в которых храмы, даже если в них мало благодати, но в ней есть Бог, который и есть Глава, а не священники и прочие служители. Они тоже люди, идущие и спотыкающиеся. Поэтому мне их скорее жалко, чем я их ненавижу или осуждаю. Каждый выбирает свой путь. И какой бы выбор ни был никому не удастся избежать искушений, падений и провалов.
Тина, мы не о деяниях говорим, а о сути, поэтому я рискну сказать, что Зла, как и Добра не существует, а в реале они всегда рядом. Не могу согласится, что «Зло в христианстве — это отсутствие добра » (ваша фраза). Где зло, там и добро, и наоборот, иначе просто быть не может. Даже невыносимые страдания заканчиваются смертью, где смерть — как избавление.
Я очень настороженно отношусь к людям, которые утверждают, что они добрые, а что говорить о благих намериниях, коими, как мы знаем, выложена дорога в Ад…
Церковь не занималась бы добродетельностью, еслиб не считала себя виновной за «грехи» человеческие, а тут такой выгодный расклад, что можно сразу двух зайцев поймать: и добродетелем быть и не бедным…;)
И еще, Тина, ваша фраза «…мне комфортно и больше всего боюсь потерять эту возможность». Вам страшно, раз боитесь? Какой же это комфорт?
Оставила этот коммент напоследок. Сложные вопросы затрагиваете: Дьявол, добро, зло, искушение, ад, рай. Зло в христианстве — это отсутствие добра, как и тьма — отсутствие света. Сатана — это падший ангел, противник Бога, бывший самым красивым и лучшим из сотворенных ангелов, который пребывает в аду, как и все, отпавшие от Бога. Отпадение от Бога и есть главное, что ввергает человека в ад. Дьявол — это как щука в пруде, чтобы карась не дремал. Карась — это человек и для того, чтобы он не оставался в состоянии биоида, а дорос до Человека, ему нужны испытания и соблазны, в преодолении которых он становится сильнее, человечнее и добрее (=милосерднее). Действительно, у Фолкнера в «Свете августа» есть такие слова, о которых Вы упоминаете, потому что там вся история замешана на истории предков. И в Евангелии есть слова «позвольте мертвым погребать своих мертвецов», и Ницше вслед за Иисусом говорит: «Мне нужны последователи, и притом живые, — не мертвые последователи и не трупы, которых ношу я с собою, куда хочу. Мне нужны живые последователи, которые следуют за мною, — и туда, куда я хочу». Мертвые всегда хватают живого, потому что живое вырастает из мертвого, а не на пустом месте. Мертвое — это прошлое, отживающее, которое не исчезает по мановению палочки, оно живет еще долго, как долго живет грех рода. В «Свете августа» речь идет именно о таком грехе, насколько я помню. Но это не значит, что есть ад или рай. Для истинного христианина ада нет, поскольку он уже причислен, по словам ап. Петра к лику святых: «Вы род избранный, царственное священство, народ святой, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованные» (I Пе. 2,5,9,10). Есть рай, даже если христианин падает, но сохраняет веру в Иисуса. Главное же не в том, чтобы не падать, а в том, чтобы подниматься. Вот когда ты совсем упал, распластался, впал в уныние и отчаяние, что равнозначно потере веры в Бога, тут и наступает ад. Но ад ментальный, внутренний, а не загробный. Одному Богу известно, куда он отправит человека после Страшного суда. Не нам судить и рядить, куда попадет человек, Божий суд — не человеческий. Евангелие все пронизано эсхатологией, учением о страшном суде и посмертной участи, но речь здесь идет не о рае или аде, а о том, что до страшного суда душа человека будет ждать своей участи. Хотя в на этот счет существует и другое понимание, как, например, у католиков, развивавшими понятие ада (Данте), предопределения, индульгенции и т.д. В православии тоже немало тех, кто интерпретирует посмертную жизнь души. Но если исходить строго из Библии, то там все-таки ад — это внутреннее состояние души человека, не познавшего или отпавшего от Бога.
Я тоже не кричу, что мне плохо, что у меня трагедия. Я уже откричалась и отмолилась. Благодаря этому я живу по-другому, пытаясь выстроить новую реальность, ту, в которой мне комфортно и больше всего боюсь потерять эту возможность. А куда потом попадет моя душа — не моя забота судить о временах и сроках. Каждый идет своим путем и находит свою нить Ариадны, которая выводит ее на Свет Божий.
А про катарсис вообще неплохо бы поговорить и пообщаться.
Нет рая и ада, они есть у язычников, а в христианстве все живы и все ожидают Воскресения….
….Я считаю, что жизнь есть трагедия, которая наступает в финале, как говорил Аристотель. Потом — катарсис — смерть
——————————————————————————————————————————
Oй ли, Тина… А Дьявол, Сатана, Вельзевул, Люцифер, Шайтан и множества др. наверняка закадычные друзья человеческих душ после Воскресения. И Иисуса искушал в пустыне один из архангелов… И гений Данте тоже наверно вдохновлен был язычником Вергилием…?
Все христианство насквозь пропитано этим, и это естесственно, любая идеология должна иметь равное колличество плюсов и минусов, иначе она обречена на исчезновение. Борьба внутри вида ( религия, политика, ис-во, рынок и т.д.) обеспечивает конкуренцию, а колличество — качество… Так что ад и рай — обязательны. Другое дело, что нерадивые слуги господневы используют их для устрашения таких же нерадивых прихожан, но и это необходимый фактор, что бы появлялись чайки по имени Джонатан Ливингстон…;)
Поэтому у христиан и у мусульман тоже, жизнь есть трагедия, она же полна страхов, а за ними и суеверия. А все упирается в Воскресение, вот не было бы его, не было бы и трагедии жизни. У Фолкнера , кажись в » Свет в августе», или «Осквернители праха», есть хорошая фраза:»… мертвые властвуют над живыми», а почему я ее помню, да потому, что всю свою жизнь вижу вокруг потверждения этой фразы. …
Тина, я тоже не принимаю лозунги «Мы веселы!», «Мы счастливы!»,»Мы радостны», но мы же понимаем, что любой пласт времени требует свой лозунг… заглянем к Екклесиасту, у него все коротко и ясно :» Всему свое время,…
время рождаться, и время умирать;
время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать;
время разбрасывать камни, и время собирать камни;…
Тина, я не кричу, что жизнь есть праздник, но это же не означает, что мне тоскливо, и жизнь для меня есть трагедия… Мне просто никак, я стараюсь ( не всегда получается 😉 жить моментом, увидеть его, потому как все вокруг в Природе совершенно, и человек особенно, а его органы чувств настолько великолепно развиты, что не наслаждаться их деянием, по меньшей мере — самое большое заблуждение чела…
Хотелось мне еще поделиться мнением о катарсисе, но уже и так букф многовато будет 😉
Действительно, трудно удержать себя в рамках общепринятого и дозволенного, особенно тому, кто в принципе не может вписаться в это прокрустово ложе дозволенного. Люди с талантом трудно приживаются и приспосабливаются. Это цена таланта. Талант больше того, что есть, он должен прорастать сквозь него и сквозь время. Не у всех, и редко у кого, это получается безболезненно. Обычно жизнь человека нестандартного — своего рода жертвоприношение. Так устроена жизнь. Человек вправе выбирать, потому что он — свободен. А свобода предполагает выбор не только жизни, но и смерти, что среди писателей, поэтов, художников и мыслителей — не такая уж редкость.
Поучительная история. таланту многое позволено, но и плата за это бывает слишком большая. Но себя трудно удерживать всю жизнь в рамках дозволенного. Он умный человек, а не смог и не хотел подчиняться. Спасибо за сообщение, удачи!
Я думаю, что человек в христианстве в конце человека находится не смерть, а воскресение. Нет рая и ада, они есть у язычников, а в христианстве все живы и все ожидают Воскресения. Это и есть бессмертие, как промежуточное состояние между смертью и воскресением. Что касается «белого», «молитвы» и «жертвы», то мне не совсем понятно, почему «жертва». Жертва чего? Жизни, смерти? Смерть в языческом ее понимании для христиан не существует. «Смертию смерть поправ» (тропарь Пасхи) и «Смерть, где твое жало?» (ап. Павел) — это христианская вера. Другое дело, что в христианстве произошло медленное возвращение к язычеству. И смерть стала восприниматься и христианами, как нечто страшное, трагическое и нежелательное. Ее заклинают, ее заталкивают в хосписы и больницы, создана целая система ритуальных услуг, что светских, что при храмах, которые делают смерть красивой и безболезненной. У нас существуют помимо моргов, где мертвецов приводят в «косметический» порядок, специальные храмы для усопших (часовни), в которых отпевают и из которых увозят усопших прямо на кладбище, не занося в дом. Это и есть язычество. Вопрос о смерти в христианстве вообще очень сложный, надо знать историю и эволюцию восприятия смерти и отношение к ней первых христиан и современниками. Мы живем в иную эпоху, секулярную, в которой главное — счастье, научно обоснованное и ничем не омраченное. «Мы веселы!», «Мы счастливы!», «Мы радостны!»- главные лозунги современного мира. Я их не принимаю. Я считаю, что жизнь есть трагедия, которая наступает в финале, как говорил Аристотель. Потом — катарсис — смерть. Вы затрагиваете очень серьезную тему — отношение к смерти в христианстве. Я давно хочу написать об этом. Вы меня мотивируете дополнительно. Спасибо!
Что касается Хайяма, то у него отношении к женщине, как и к вину — иносказательное: они символизируют мистически отношения с Богом. По крайней мере, я так понимаю Хайяма. Но можно понимать его и буквально, как это делают большинство. Но здесь право каждого — как понимать.
Путь — это жизнь, а жизнь — это миг. Я не согласна с Хайямом, «Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало», что по мне, то надо жизнь прожить, а главное до глубокой старости, а там уже не важно степень нашей «мудрости», тем более, что женщине (особенно Хайям ) выделяет совсем другое место, лично для меня совсем не привлекательное… А христианство только и занято тем, что пугает адом, рай ведь не для нас — смертных и грешных. Вы же не думаете, Тина, что одевшись в белое и прочитав молитву, жертва не почувствует боли, еще как почувствует, надо только внушить ей, что виновна, и тогда она добровольно шагнет в смерть, как избавление…Sancta simplicitas
Но Дао — это Путь, а счастье — только миг. Что касается христианства, то я бы развела трагедию жизни и радость смерти. Первые христиане ждали смерти как праздника, не зря же усопшего одевают в белые одежды, и священник облачается в белое. Смерть была покоем в смысле субботнего покоя, как венец жизни. Это сейчас мы на смерть смотрим совсем по-другому. Смерть в христианском смысле — не скорбь, а радость освобождения.
Вот в этом и трагедия христианства — как не иди, все равно придешь к трагедии. А куда мы все идем, как не в гости к Смерти?
А вот Дао — это счастье, если конечно придешь к нему, потому как счастье — это миг…А что наша жизнь? Не «капля жизни в море лет»? ( Сологуб)
Просветление и счастье — это одно и то же? Счастье может быть без просветления, и наверное просветление без счастья тоже. Меня лично напрягает слово «счастье». Оно как конечная точка, когда уже идти дальше некуда. Все же уже есть, желаемое достигнуто. Кроме того, счастливый человек меньше склонен замечать несчастья другого. Счастье не может длиться долго, опять же на мой взгляд. У счастья не меньше недостатков, чем у несчастья. И разве замкнутость и уединение — это плохо? Даосы тоже избегали публичности и стремились к отшельничеству и уединению. Важен, мне кажется, не результат, а движение к нему, процесс. Омар Хайям был, прежде всего, ученым, а Чжуан-цзы,прежде всего, философом и мудрецом. Рубаи Хайяма появились для него как спасательный круг. Я все-таки придерживаюсь христианской точки зрения, что человек в конце жизни приходит к трагедии. Трагедия — высшая точка человеческой судьбы, после которой возможно просветление.
Спасибо, поучительное исследование о человеке, которого мы в себе потеряли, частично. Удачи!
спасибо!!!
Вот оно отличие даосизма от всех других направлений… Чжуан Цзы ушел из жизни просветленным и счастливым, а Омар Хайям — замкнутым и тоскливым, достойно 😉 заливая вином и женщинами, разочарования…