Начало здесь

Артюр Рембо при жизни издал только один сборник «Один сезон в аду». Все остальное, написанное Артюрм Рембо, было собрано Верленом по памяти или взято из черновиков.

После смерти поэта на протяжение почти века было восстановлено и буквально по крупицам вытащено из ниоткуда то, что Верлену было при жизни недоступно.

Но я не буду углубляться в эту историю. Хочу просто поделиться радостью и своими впечатлениями от стихов поэта. Всю поэзию Рембо принято располагать по четырем годам: с 1869 по 1872 год.

Наиболее простые стихи относятся к 1869 году,  волшебные - начинают появляться в  1870-м, героические и бунтарские  - в 1871 и самые сложные, полные музыкальности и символизма относятся к последнему – 1872 году.

Из ранних и волшебных самое любимое   «Первый вечер» или,  как его по-другому называл Рембо, «Комедия трех поцелуев», потому что оно высмеивало мещанско-слащавый привкус  такого рода поэзии. Но это стихотворение многими любимо за легкость, ироничность и убаюкивающую нежность.

Первый вечер ("Комедия трех поцелуев")

Она была полураздета,
И со двора нескромный вяз
В окно стучался без ответа
Вблизи от нас, вблизи от нас.

На стул высокий сев небрежно,
Она сплетала пальцы рук,
И легкий трепет ножки нежной
Я видел вдруг, я видел вдруг.

И видел, как шальной и зыбкий
Луч кружит, кружит мотыльком
В ее глазах, в ее улыбке,
На грудь садится к ней тайком.

Тут на ее лодыжке тонкой
Я поцелуй запечатлел,
В ответ мне рассмеялась звонко,
И смех был резок и несмел.

Пугливо ноги под рубашку
Укрылись: "Как это назвать?"
И словно за свою промашку
Хотела смехом наказать.

Припас другую я уловку!
Губами чуть коснулся глаз;
Назад откинула головку:
"Так, сударь, лучше... Но сейчас

Тебе сказать мне что-то надо..."
Я в грудь ее поцеловал,
И тихий смех мне был наградой,
Добра мне этот смех желал...

Она была полураздета,
И со двора нескромный вяз
В окно стучался без ответа
Вблизи от нас, вблизи от нас.

Из того же года мне нравится «Предчувствие»  («Sensation»), в котором ощущается  томление духа и  предчувствие будущей судьбы поэта.

И еще одно удивительное по теплоте и любви стихотворение  - "Завороженные" того же года. Рембо хотел оставить из написанного только его,  а остальные - уничтожить. Простое по ритму, но завораживающее ожиданием чуда, запахом хлеба, которое ощущается буквально физически, так что начинает скапливаться слюна, такое теплое и близкое поэту пониманием  бедноты, голода,  холода и сиротства.

В Россию Рембо пришел именно этим стихотворением. Разглядывая зимнюю картинку, нарисованную поэтом,  перед глазами видишь живых и настоящих пять сироток, глазами пожирающих пекаря и хлеб, выпекаемый им, и пекаря, который не видит, что за ним наблюдают десять детских голодных глаз.

"Завороженные"

Из снежной мглы в окно подвала
Они глядят на отблеск алый
И чуда ждут.

Пять малышей – о, доля злая! -
Сидят на корточках, взирая,
Как хлеб пекут.

Глаз оторвать нельзя от места,
Где пекарь мнет сырое тесто,
И ухватив

Его покрепче, в печь сажает,
И сыто жмурясь, напевает
Простой мотив.

А дети, затаив дыханье,
С могучих рук его в молчанье
Не сводят глаз;

Когда же золотой, хрустящий
Готовый хлеб из печки тащат
В полночный час,

Когда сверчки под сводом темным
Заводят песнь в углу укромном,
Когда полна

Дыханьем жизни яма эта,
Душа детей, в тряпье одетых,
Восхищена;

Она блаженствует, а тело
Не чувствует, как иней белый
К лохмотьям льнет.

Прилипли мордочки к решетке,
И словно чей-то голос кроткий
Им песнь поет.

И тянутся так жадно дети
К той песне о небесном свете
И о тепле,

Что рвутся ветхие рубашки,
И на ветру дрожат бедняжки
В морозной мгле.

И еще одно стихотворение того же года – «Роман», который пахнет семнадцатью годами, юностью, любовью и ожиданием будущего.

Есть среди стихотворений этого года  одно, которое воспевает бродяжничество и свободу  скитальца, который попав  «В Зеленое кабаре»  наслаждается жизнью, свободой и по-настоящему счастлив.  Стихотворение полно символизма: зеленый цвет у Рембо – цвет счастья, бродяга – сам поэт в поисках неведомого, а естественная и любвеобильная красавица словно написана с натуры сама природа, естественная и простая.

«В Зеленом кабаре»

Шатаясь восемь дней, я изорвал ботинки
О камни и, придя в Шарлеруа, засел
В "Зеленом кабарэ", спросив себе тартинки
С горячей ветчиной и с маслом. Я глядел,

Какие скучные кругом расселись люди,
И, ноги протянув далеко за столом
Зеленым, ждал, - как вдруг утешен был во всем,
Когда, уставив ввысь громаднейшие груди,

Служанка-девушка (ну! не ее смутит
Развязный поцелуй) мне принесла на блюде,
Смеясь, тартинок строй, дразнящих аппетит,

Тартинок с ветчиной и с луком ароматным,
И кружку пенную, где в янтаре блестит
Светило осени своим лучом закатным.

И еще есть у Рембо одно, тоже наполненное детскими впечатлениями стихотворение,  «Шкаф»,  пленяющее  воспоминаниями, которых у каждого наберется немало. И сколько их таких вот тряпочек, стеклышек и камешков, которые хочется вновь потрогать и вспомнить далекое детство.

"Шкаф"

Вот старый шкаф резной, чей дуб в разводах темных
На добрых стариков стал походить давно;
Распахнут шкаф, и мгла из всех углов укромных
Влекущий запах льет, как старое вино.

Полным-полно всего: старья нагроможденье,
Приятно пахнущее желтое белье,
Косынка бабушки, где есть изображенье
Грифона, кружева, и ленты, и тряпье;

Тут медальоны вы найдете и портреты,
Прядь белую волос и прядь другого цвета,
Одежду детскую, засохшие цветы...

О шкаф былых времен! Историй всяких кучу
И сказок множество хранишь надежно ты
За этой дверцей, почерневшей и скрипучей.

В следующем году у Рембо появляются остро сатирические, политические и антирелигиозные стихотворения. В них он  высмеивает бюрократов, таможенников и прочих представителей власти («Сидящие», «Таможенники», «На корточках»  и др.), а также священников, вплоть до кощунства («Вечерняя молитва», «Бедняки в церкви», «Сестры милосердия», «Первые причастия», «Праведник»).

"Вечерняя молитва"

За кружкою пивной жить начал сиднем я,
Подобно ангелу в руках у брадобрея;
Подчревье изогнув и трубкою дымя,
Смотрю на облачные паруса и реи.

Как экскременты голубятни, на меня
Мечты горячие нисходят, душу грея;
А сердце грустное, порой их прочь гоня,
Тогда на заболонь походит уж скорее.

Так, кружек сорок выпив или тридцать пять
И все свои мечты пережевав и слопав,
Сосредоточиваюсь я, чтоб долг отдать;

И кроткий, словно бог, бог кедров и иссопов,
Я в небо писаю, - какая благодать! -
С соизволения больших гелиотропов.

В противовес  священникам и бюрократам, которых ненавидит всей душой, Рембо воспевает коммунаров, посвящая им  несколько патриотических стихотворений: «Руки Жан-Мари», «Парижская оргия», «Вороны». Вершиной этой поэзии стала  «Парижская оргия, или Париж заселяется вновь». Вот несколько строф из этого гимна коммунарам.

А.Рембо "Пьяный корабль"

О негодяи, в путь! С вокзалов хлыньте гордо!
Лучами солнечными вымыт и протерт
Бульвар, где некогда шли варварские орды.
Священный город здесь пред вами распростерт!

Вперед! Утих пожар и не подняться буре.
Вот набережных свет, вот улицы, а вот
Над вами радужное небо, в чьей лазури
Недавно звезды бомб водили хоровод.

Все мертвые дворцы упрячьте под лесами!
Страх дня-минувшего взгляд освежает вам.
Вот стадо рыжее вихляющих задами...
Так уподобьтесь же безумцам и шутам!

О свора сук во время течки! Рвите в клочья
Повязки. Крик домов приманивает вас.
Разврата ночь пришла, и спазмы этой ночи
Сжимают улицу. Так жрите! Пробил час!

И пейте! А когда свет резкий рядом с вами
Копаться в роскоши струящейся начнет,
Вы разве будете склоняться над столами,
Смотря безмолвно на белеющий восход?

И наконец, в последнем поэтическом 1872 году у Рембо появляются настоящие шедевры, полные музыкальности и символизма, которые воплощают суть его поэзии. Это великолепный «Пьяный корабль», «Что говорят поэту о цветах",  «Гласные».  Приведем здесь последнее из трех и тем закончим  обзор удивительной поэзии Артюра Рембо.

«Гласные»

В "А" черном, белом "Е", "И" алом, "У" зеленом,
"О" синем я открыл все тайны звуков гласных.
"А" - черный бархат мух, докучных,  сладострастных,
Жужжащих в летний зной над гнойником  зловонным.

"Е" - холод ледников, далеких и прекрасных,
Палатка, облачко в просторе отдаленном.
"И" светится во тьме железом раскаленным,
То - пурпур, кровь и смех губ дерзких,  ярко-красных.

"У" - на воде круги, затон зеленоватый,
Спокойствие лугов, где пахнет дивной мятой,
Покой алхимика, подвижника ночей.

"О" - звуки громкие и резкие гобоя,
Синеющая даль, молчанье голубое,
Омега, ясный взор фиалковых очей.

Тина Гай