Фридрих Ницше настолько многообразен и глубок, что в его мыслях и высказываниях можно найти, кажется, все. Но что-то из них сопротивляется тебе или точнее, ты этому сопротивляешься, а что-то ложится на душу, как будто великий  Ницше знает о тебе все, даже то, что сам от себя скрываешь.

Поэтому делать подборку из его афоризмов легко и сложно одновременно: у каждого свой опыт, свое проживание жизни, никогда не такое, как у жившего в девятнадцатом  веке немецкого философа. И все-таки мы узнаём себя в его афоризмах, потому что человек всё тот же: с теми же страстями, желаниями, стремлениями, слабостями и, в конечном итоге, своим одиночеством.

С помощью афоризмов Фридрих Ницше выстраивал свой образ мысли и свою философию. Это был, с одной стороны, вынужденный ход, т.к. он был  очень болен и не мог смотреть долго на белый лист бумаги. А с другой – это был осмысленный метод философствования.

Ницше не искал истину, он толковал. А толкование, по определению, субъективно и частично, меняющееся в зависимости от точки взгляда на явление, мир, концепцию. Афоризм – это скальпель, с помощью которого Ницше исследует мир, расчленяя его на отдельные части, а потом складывая из них другое целое.

Каждый может взять на воображение этот метод и выстроить своего «Ницше». Я выстроила своего, такого, каким он мне когда-то помог выкарабкаться из глубокой ямы.

Афоризм, по-настоящему отчеканенный и отлитый, вовсе еще не «дешифрован» оттого лишь, что он прочитан; скорее, именно здесь должно начаться его толкование, для которого потребно целое искусство толкования… Конечно, дабы практиковать таким образом чтение как искусство, необходимо прежде всего одно свойство, от которого на сегодняшний день мы основательно отвыкли – и оттого сочинения мои еще не скоро станут «разборчивыми», - необходимо быть почти коровой и уж во всяком случае не «современным человеком»: необходимо пережевывание жвачки…

***

Право господ давать имена заходит столь далеко, что позволительно было рассматривать само начало языка как проявление власти господствующих натур; они говорят «это есть то-то и то-то», они опечатывают звуком всякую вещь и событие и тем самым как бы завладевают ими

***

Ах, разум, серьезность, обуздание аффектов, вся эта мрачная затея, называемая  размышлением, все эти привилегии и щеголяния человека: как дорого за них пришлось расплачиваться! Сколько крови и ужаса заложено в основе всех «хороших вещей»!

***

Скинуть с себя кожу.- Если змея не может скинуть с себя кожи, она погибает. Точно так же и ум, если ему мешают изменить свои мнения, перестает быть умом

***

…поэты и философы умеют находить себе помощь там, где недостижим светлый блеск счастья: они окрашивают все вещи на несколько тонов темнее, и тогда свет, который они знают, похож почти на солнце и похож на свет полного счастья

***

Дешевая жизнь. - Самая дешевая и безмятежная форма жизни есть жизнь мыслителя, ибо он нуждается больше всего в тех вещах, которые другими мало ценятся или оставляются без внимания. Он радуется легко и не знает дорогих доступов к удовольствиям: его работа не тяжела и в то же время приятна; его дни и ночи не смущаются угрызениями совести; он ходит, ест, пьет, спит столько, сколько ему необходимо для того, чтобы его ум был покоен, силен и ясен; он наслаждается своей жизнью и не имеет поводов бояться ее; он не нуждается в обществе, разве только для того, чтобы полюбить потом еще больше  свое одиночество; живых и даже друзей ему заменяют мертвецы, разумеется, лучшие, какие только жили

***

Малые дозы. - Если перемена, насколько возможно, должна идти в глубину, то средство надобно давать маленькими дозами, но, не переставая, в течение долгого времени!

***

Медленное лечение. - Хронические болезни души, как и хронические болезни тела, только очень редко происходят от единовременных грубых ошибок против разума тела и души, но обыкновенно от многократных, незаметных маленьких упущений. Кто, например, изо дня в день дышит слишком слабо и до чьих легких доходит слишком мало воздуха, тот получает в конце концов хроническую болезнь легких. В таком случае невозможно получить исцеления никаким другим путем, как только  бесчисленными маленькими упражнениями, противоположными тем, которые причинили боль, например, в указанном случае - вздохнуть сильно и глубоко через каждые четверть часа. Медленны и мелочны такие лечения! Также, кто хочет спасти сою душу, тот должен подумать о перемене самых мелочных своих привычек. 

***

Потому и уединение. - «А: Так ты опять идешь в свою пустыню? В: Среди многих я живу как многие, и мыслю не так, как я: спустя несколько времени  я чувствую, что как будто бы хотят изгнать меня из меня самого и похитить мою душу, и я становлюсь зол на каждого и боюсь каждого. Пустыня мне необходима, чтобы снова сделаться добрым»

***

Соблазнять к любви. - Кто ненавидит себя самого, того мы должны бояться, ибо мы станем жертвами  его ненависти и мести. Постараемся же как-нибудь соблазнить его  к любви к самому себе

***

Когда молчишь целый год, то разучиваешься болтать и выучиваешься говорить. Пифагорейцы были лучшими государственными людьми своего времени

***

Кто наказывается, тот уже не тот, кто совершил поступок. Он только козел отпущения

***

Обратили ли Вы внимание на то, какие люди наиболее строго ценят добросовестность? Те, которые сознают за собой много дурных чувствований, которые с болью и тревогой думают и вспоминают о себе и с беспокойной совестью смотрят на других, которые скрывают возможно лучше свое внутреннее состояние, они пытаются импонировать самим себе той строгой добросовестностью и точностью исполнения обязанностей, чтобы произвести на других сильное впечатление

***

...От всего сердца люблю я только одну жизнь и, поистине, больше всего тогда, когда ненавижу ее!

***

…больше всего ненавидят того, кто способен летать.

***

Отступление. - Наша книга не для чтения, а для справок во время прогулок и путешествий: всюду, куда ни посмотришь вокруг себя, находишь новое, непривычное..

***

Искусство делает выносимым вид жизни, окутывая ее дымкой нечистого мышления.

***

И если тот, кто живет среди людей, не хочет умереть от жажды, он должен научиться пить из всех стаканов; и кто хочет остаться чистым, оставаясь среди людей, должен уметь мыться и грязной водой.

***

Любить и погибнуть: это сочетание - вечно. Воля к любви означает готовность к смерти.

***

Садовники и сады. - Уединение, нелюдимость заставляют делать заключения, которые появляются вдруг, точно грибы в пасмурную погоду: в одно прекрасное утро мы неожиданно натыкаемся на них и не знаем, откуда они, но видим только, что они белеют и сереют вокруг нас! Горе мыслителю, если он служит почвой, а не садовником своих растений.

***

Тщеславие. - Мы представляем из себя как бы витрину, в которой мы сами свои мнимые свойства, приписываемые нам другими, постоянно расставляем, прячем, ставим напоказ и этим обманываем самих себя.

***

Честные люди, которым несколько тяжело быть вежливыми и любезными, стараются отплатить серьезной услугой. Трогательно бывает видеть, как приносят они застенчиво слитки золота за то, что другие дали им только позолоченную монету.

***

Страстные люди мало думают о том, что думают о них другие: их состояние возвышает их над суетностью.

***

…тот, кто более пылок, всегда попадает в более неудобное положение

***

Вы знаете все это, но вы никогда не испытывали этого. И я вашего свидетельства не принимаю! Эти «маленькие истины»! – они кажутся вам маленькими, потому что вы купили их не "своей кровью»! Но разве они бывают великими потому, что заплатят за них очень дорого? А кровь всегда очень дорога! «Вы думаете? Как дрожите вы своей кровью".

***

Слышать ежедневно, что говорят о нас, или доискиваться, что думают о нас, - это губить самого сильного человека. Пусть же и другие позволят нам жить, постоянно удерживая право над собой! Ведь вы не выдержали бы нас, если бы мы имели или хотели иметь  права на вас! Короче, принесем жертву всеобщему миролюбию, не будем прислушиваться, когда говорят о нас, хвалят, порицают, желают нас, надеются на нас, не будем даже думать об этом!

***

Более редкая воздержанность  - Признаком гуманности часто служит то, чтобы не судить другого и отказаться думать о нем.

***

Учиться. - ...кто учится, тот сам одаряет себя самого, только не так легко учиться и это не только дело доброй воли: надобно быть в состоянии учиться. У художника этому часто мешает зависть и та гордость, которая, лишь только он почует в себе необычайные силы, тотчас обнаруживает  свои когти и непроизвольно меняет положение учащегося на положение защищаюгося. У Рафаэля, так же, как и у Гете, не было ни зависти, ни гордости; а потому они были великие ученики, а не только копатели той руды, которая отложилась в истории их предков.

***

Как надобно окаменять. - Медленно, медленно становятся твердыми, как драгоценный камень, и, наконец, остаются лежать спокойно, к радости вечности.

***

Другая любовь к ближнему. – Возбужденное, шумное, беспокойное, нервное существо составляет противоположность великой страсти: эта последняя, живя в глубине души как спокойный сильный огонь, притягивая к себе все теплое и горячее, заставляет человека смотреть на внешнимй мир холодно и равнодушно и налагает на характер человека некоторое бесстрастие. Такие люди способны, правда, любить ближнего, но эта их любовь совсем иного рода, чем любовь людей общительных и желающих нравиться     6 это – кроткая, рассудительная, спокойная дружба; они смотрят как бы из окна своего замка, который играет роль их крепости, и именно в силу этого – их тюрьмы… взгляд на других им приятен!

***

Мы воздухоплаватели ума! – Все те смелые птицы, которые улетают далеко-далеко, конечно, прилетят куда-нибудь, дальше чего они не могут лететь, сядут на мачту или на подводный камень и беде еще благодарны за это жалкое пристанище! Но можно ли из этого сделать вывод, что перед ними уже нет неизмеримого свободного пространства, что они залетели так далеко, как только можно залететь! Все наши великие учители и предшественники останавливались, наконец; а остановка от утомления – неблагородный и некрасивый вид: с тобой и со мной это тоже случится! Но какое мне и тебе до этого дело! Другие птицы полетят дальше! Наши надежда и вера полетят вместе с ними, поднимутся над нашими головами и над нашим бессилием прямо в высоту и будут смотреть оттуда вдаль на стаи более сильных птиц, чем мы; на стаи птиц, которые будут нестись туда, куда стремились и мы и где кругом море, море и море! 

Тина Гай

Related posts

• Философские миниатюры-4
• Умные афоризмы
• Дитрих Бонхёффер. Афоризмы и цитаты
• Анатолий Мариенгоф - единственный денди в России
• Симона Вейль
• Иностранцы о России. Православное Богослужение
• Есть люди...
• Лец: Строим на века, разрушаем навсегда
• Полюбить себя
• Непричёсанные мысли Ежи Леца