Посмертные судьбы друзей сложились по-разному: патриота, неутомимого труженика, волевого, сильного и властного миллионера Чижова помнят только в связи с кем-то или с чем-то: с западником Печериным, славянофилами Аксаковым, Хомяковым и Киреевским, воспитанником Саввой Мамонтовым, художниками Ивановым и Поленовым, писателем Гоголем. Помнят в связи с развитием русской промышленности, банков, северного пароходства и благотворительностью. А то и вовсе не знают и не помнят, хотя сделал он очень много и для России и для своего города - Костромы.
Загадочного русского западника Печерина, бежавшего из России и прожившего за границей без малого 50 лет, сменившего православную веру на католическую, талантливого проповедника, аскета, подлинного монаха и любимого бедняками священника помнят не только в России, но и за границей. О нем пишут исследования, статьи, книги. И интерес к нему не спадает. Могила Печерина - место паломничества в Дублине, могила Чижова в Москве - уничтожена: ее сравняли с землей в 1931 г...
Загадка: почему, за что, только ли по извечной русской беспамятности? Или все-таки есть закономерность? Известно, что в памяти народной оседает только самое важное, самое значимое, самое знаковое. Остались в памяти первые русские святые Борис и Глеб, в подражание Христу добровольно принявшие смерть от брата; остался в памяти Нил Сорский, живший по строгому афонскому Уставу в глухом лесу всего лишь с несколькими преданными учениками и канонизированный только 500 лет спустя; так помнят Максима Грека, двадцать лет без вины гнившего в подвалах и заточении, тоже канонизированного только через 500 лет, но канонизированного. Потому что помнили…
Печерина не зря помнят больше и дольше Чижова. Он – знаковая фигура и национальный русский архетип вечного странника и эмигранта, распятого на кресте свободы и независимости, человека Слова. Он шел своим путем, делая, пусть часто ошибочный, но свой выбор. Шел за своей идеей, своей мыслью, своей мечтой, становясь личностью, вырастая и становясь вровень с Россией. Он творил свою жизнь и свою историю, историю подлинно русского человека, всегда неудовлетворенного, мятущегося, ищущего совершенства и справедливости, взыскующего Царство Небесное.
Печерин - Вечный подросток, мечтающий умереть на кресте. В конце пути обязательно должна была быть, как восклицательный знак и заключительная точка, трагедия. Счастье было обморочным сном, от которого бежал как от чумы: «…чума никого не щадит – особенно людей слабого сложения. А я предчувствовал, предвидел, я был уверен, что если б я остался в России, то с моим слабым и мягким характером я бы непременно сделался подлейшим верноподданным чиновником или попал бы в Сибирь ни за что ни про что. Я бежал не оглядываясь для того, чтобы сохранить в себе человеческое достоинство». Трагическая судьба и всю жизнь длившийся духовный кризис – иначе жизнь Печерина исследователи и не описывают.
Чижов - полная противоположность Печерина. Он не был мечтателем, хотя друзья его называют идеалистом, он был практиком, человеком Дела и Цифры, прагматиком, как сказали бы сегодня. Убежденный славянофил, увлекавшийся славянскими идеями и панславянизмом, за что даже сидел в Петропавловской крепости и был сослан в ссылку, правда не в Сибирь, а на Украину. Чижов со своей предпринимательской жилкой и деловой хваткой хорошо бы вписался в сегодняшнюю реальность.
Хотя нет. Потому что был кристально честен, любил Родину, стремился сделать ее процветающей и независимой от иностранного капитала, не любил деньги, вкладывая их либо в новое дело, либо отдавая на благотворительность. Жил очень скромно, включая в контракт слова о покрытии убытков предприятия из собственных средств, а жалованье оговаривал только процентами от капитала.
Умевший приспосабливаться к обществу и людям, дипломатичный, любивший жизнь, принимавший ее со всем несовершенством, Чижов к концу жизни стал миллионером, оставив завещание: все деньги перевести на благотворительные цели: . Позднее его примеру последует известный всему миру Нобель.
Магнат, финансист, крупный промышленник и буржуа – таким закончил жизнь Чижов. Но русский народ мало помнит сильных, богатых и успешных, всегда оставаясь на стороне страждущих, слабых, но сильных духом.
Так из одного кружка времен студенчества тридцатых годов XIX века, вышли совершенно разные люди: мыслитель и деятель, слово и дело, хотя оба были истинно русскими - Обломов и Штольц. Они дружили, даже любили друг друга, хотя Чижов долго не мог простить Печерину «измену» православию и бегство из России. Но в последние годы он стал единственным проводником Печерина в будущее и память грядущего поколения.
И как ни странно, что каким бы славянофилом не был Чижов, в нем мало русского томления и взыскания Царства не от мира сего. Он весь здесь и сейчас, весь в делах и многотомных финансовых отчетах. Даже свой дневник он называл «расходной книгой трудов и времени».
И каким бы западником ни был Печерин, он весь Там, в жажде Иного, услышавший однажды свое пророчество, как некогда Авраам глас своего Бога: «Что ты тут делаешь? Здесь нет будущего! Встань! Покинь страну своих отцов! Возьми Мое святое знамя! Возьми Мой тяжкий крест и неси его, если нужно, до Голгофы! Ты падешь, но имя твое будет записано в книге живота между именами величайших мучеников человечества!».
И кто из них, в конечном счете, выиграл, а кто проиграл? Вопрос, ответ на который каждый дает по-своему…
Тина Гай.
