Лувр - Эрмитаж, Орсе - Русский музей, дворцы, парки, памятники, некрополь, чистота, ухоженность. Стриженные по последней моде деревья, кусты и газоны, тысячи тюльпанов, пруды, фонтаны, золото куполов! Душа поет и радуется. Снова в Париже!

Здесь восхищаются, улыбаются, пьют пиво, ходят в театры и на концерты англичане, французы, испанцы, итальянцы… Все флаги в гости к нам, как и хотел великий преобразователь.

Но стоИт его детище одиноко среди настоящей России, которая так и не приняла Петра творение, даже через 305 лет. Парадная триумфальная арка. Праздник, который всегда не с тобой, потому что искусственный.

С тобой - провинциальные русские города, брошенные дома и спившаяся деревня всего в 150 километрах от города. Деревня, в которой четверо детей на всё поселение, старший из которых приносит сообщение, что на будущий год его не будут обучать в пятом классе, т.к. нет учеников его возраста.

На каждые десять жилых домов десять заброшенных и разграбленных, на ночь превращающиеся в ночлежные дома для алкоголиков, наркоманов и бомжей. Еще десять - сожженных в пьяном угаре и бессильной злобе. Но штрихом и маленькими росточками здесь возникают зеленые островки новой жизни.

Вот семья с маленькими детьми вернулась после 12 лет бегства в Германию снова в Россию. Рядом с ними строит дом русский, живущий в Прибалтике. Еще рядом - наживающий добро новый русский предприниматель, нашедший здесь золотую жилу в виде пахнущих свежим лесом срубов бань и домов для городов и деревень.

Россия оживающая, пахучая. Она возрождается как феникс, следуя естественным законам жизни, пробиваясь сквозь грязь и вонь, сквозь навоз жизни и советского наследия: кто выживает, кто наживает, кто отживает. Жизнь, как она есть, органичная и органическая, сама себя вытаскивающая за волосы, с неустроенностью и сором, из которого только и вырастают города-праздники, которые потом будут всегда с тобой. Но только потом, сначала - это.

Тина Гай.