Tag Archives: Великий Пост
Благовещение Богородицы — «блаженный» день.
Благовещение Богородицы называется Второй Пасхой, настолько велик его статус в церковно-христианской традиции. Но, несмотря на этот высокий статус, связанный с именем Богородицы, во всех народных славянских традициях он считается исключительно неблагоприятным. Благовещение Богородицы почитается скорее опасным, чем радостным праздником, а многочисленные пословицы и поговорки фиксируют опасную его сторону. Например, известно, что: «На Благовещение пташечка гнезда не вьет, а девица косы не плетет».
Григорий Палама — мистик и великий святой
Григорий Палама открывает, вслед за подготовительным периодом и вводной первой неделей, новую часть Великого Поста. В этой части вспоминаются святые, которых церковь особо почитает, которые своим учением и жизнью показали с необыкновенной силой, что такое благодать Божия и как она проявляется. Их память приходится на вторую, четвертую и пятую недели. Григория Паламу церковь вспоминает во второе воскресение и всю следующую за воскресеньем неделю,
Постная еда. Мысли вслух
Постная еда для меня в первые дни Великого Поста всегда камень преткновения. Не знаю, как кто, но я всегда мучаюсь: что поесть, как пережить первую неделю. Постной едой озадачиваюсь не только я, потому что в первые дни всегда хочется есть и не знаешь, чем насытиться. Поэтому, придя в храм на Великий канон, интересуюсь, чем люди питаются.
Великий Канон
Великий канон, написанный Андреем Критским, очень сложен и не надо думать, что, придя в храм в первые дни Поста, поймешь, о чем идет речь. Тем более, что читается Канон по церковно-славянски. До конца Великий Канон могут понять только богословы, да и то немногие. Разбору и пониманию Канона посвящены не одна статья и не одна книга. В Великом Каноне столько глубины, личных переживаний, библейских отсылок, что простому прихожанину, не погруженному в знание Ветхого и Нового завета, мало что говорят имена Авессалом, Дафан, Авирон, Офни и Финеес. Ухо остановится, скорее всего, на знакомых именах Адам, Ева, Илия и Елисей, да уловит разве что немногие молитвы, узнаваемые с полуслова.
По ту сторону. Тример.
По ту сторону жизни или просто смерть. Под таким знаком проходят первые три дня Великого Поста, наступившие сегодня, как, впрочем, и вся первая неделя, называющаяся «черной» или Тодоровой. «По ту сторону жизни» - так можно сказать про нее, очень точно и понятно. Все дни недели расписаны по названиям: первый день - чистый, второй - черный, третий – сумасшедший, четвертый – непоседа, а суббота празднуется в некоторых странах как Пасха Конская. Особое наименование получили первые три дня – «тримеренето» или просто «тример» (от греческих слов: триа - три и мера – день). В первые три дня Великого Поста человек словно умирает для жизни. Под этим же знаком проходит вся первая седмица - Тодорова.
Жизнь наизнанку.
Жизнь наизнанку – вот что такое карнавал. Наизнанку по отношению к нашей обычной жизни, наизнанку к официозу светскому и церковному, наизнанку всему устоявшемуся, жесткому, закрепленному навечно. И потому масленичную неделю перед Постом хочется начать праздновать с западного карнавала, а не с русской масленицы. Жизнь наизнанку – древняя средневековая европейская традиция, которая еще с Римских сатурналий была юрьевым днем для всех. В православии карнавальная, свободная и открытая форма общения и самовыражения, фактически оказалась в загоне и уничтоженной официальной церковью. Колядки долго и тщательно вымарывались и изгонялась.
Трубы Апокалипсиса.
Трубы Апокалипсиса. Так бы назвала образы, созданные Андреем Рублевым. Страшный суд русского мастера сильно отличается от западноевропейского его представления с разделением людей на праведников и грешников, одни из которых возлетают в Эмпирею, другие – низвергаются в ад и страшные мучения. Трубы Апокалипсиса – это не пытки и не деление на хороших и плохих. Это звуки фанфар, возвещающие о встрече всех с милостивым Спасителем Он выходит навстречу каждому, приглашая войти в единство с Ним. Из грозного события сцена Страшного суда превратилась под кистью Андрея Рублева в торжество человеколюбия.
Босх. Страшный суд
Босх. Страшный суд: чудовища и мистика, тайна и загадочность, диковинные человекозвери и химеры окружают имя великого художника. Босх. Страшный суд в образах художника очень сильно отличается от русских, византийских, украинских и других икон Страшного суда, но тем интереснее сравнивать его западную трактовку с восточной. Иеронимус Босх жил во второй половине XV века и начале XVI, в период перехода от средневековья к Возрождению, перехода из одного века в другой. Переходный период всегда связан с ломкой стереотипов, сменой идеологий и картин мира. Босх, как художник, стоящий между двумя мирами и двумя веками, не исключение.
Пророчество судного дня. Икона «Страшный суд».
Пророчество судного дня и тема Страшного суда вообще не были актуальны для древней Руси. Эта тема пришла из Византии только в XIV-XV веках, получив здесь свою особую трактовку. Пророчество судного дня и икона на эту тему, любая – греческая, византийская, католическая, очень насыщена различными фигурами, животными, растениями, которые трудно понять современникам. Трудно, не только потому что не все знают и понимают Евангелие и Апокалипсис, но и потому что современные представления далеко ушли от средневекового человека. Сегодня Апокалипсис и конец света связывают больше не с личным состоянием души каждого человека, а с крушением мира вообще.
Притча о Страшном суде
Притча о Страшном суде – последняя притча, венчающая подготовительный период к Великому Посту. Ее читают в воскресенье перед началом масленицы, которой заканчивается зимний мясоед. Притча о Страшном суде имеет разное толкование: у разных народов в разные времена ее материализация в иконах, фресках, в храмовых росписяхи картинах великих мастеров находилась в широком диапазоне. О суде строгого Судии, как например, на византийских мозаиках и иконах с образами страшных и сказочных чудовищ до доброго и всемилостивого Спаса, как на фресках Андрея Рублева. Эта притча больше, чем другие, отражает народный характер и эпоху, в которую она находила свое воплощение: от чудовищ из народного фольклора до доброго и милостивого Пастыря, Бога Любви.