И потому масленичную неделю перед Постом хочется начать праздновать с западного карнавала, а не с русской масленицы.
Жизнь наизнанку – древняя средневековая европейская традиция, которая еще с Римских сатурналий была юрьевым днем для всех. В православии карнавальная, свободная и открытая форма общения и самовыражения, фактически оказалась в загоне и уничтоженной официальной церковью. Колядки долго и тщательно вымарывались и изгонялась.
Церковь всегда стояла на страже своих праздников и традиций, которые стали столь же незыблемыми, как и государственные официальные. Церковь и государство, усиливая друг друга, становятся оплотом свершившегося и незыблемого в своей монументальности.
Более того, в последнее время церковные и официальные праздники стали плавно сливаться: праздник Казанской иконы превратился в праздник Народного единства; день Победы слился с днем поминовения всех погибших воинов, Рождество и Пасха неотделимы от обязательного бдения первых лиц на почетных местах с обязательной официальной хроникой.
Но самодержавие и православие – еще не народность. Народность все-таки живет своей жизнью, окончательно еще не схваченная официозом, но постепенно замерзающей. Помню, как составляя расписание воскресной школы, написала «Масленица. История и практика». Батюшка, увидев это так был возмущен, что в церкви будут говорить о масленице: «В церкви нет масленицы. Есть сыропустная неделя». Навсегда запомнила: масленица в церкви под запретом. но не в народе.
Конечно же, по отношению к нашей обычной жизни, это жизнь наизнанку. Но именно такая жизнь дает возможность выйти в иное пространство, инобытие, чтобы там глотнуть свободы, смеха, ощутить радость жизни, игры, незакрепленности и обновления. Карнавалы происходят по иным законам, чем официальные праздники. Карнавал - это праздник наоборот. Он всегда на границе: границе времен. Когда одно время умирает и другое - нарождается.
«Король умер. Да здравствует король!»
Кто не прочитает в этом возгласе не столько скорбь, сколько радость и надежду на обновление. Как-то смотрела по ТВ встречу с Лией Ахеджаковой. Она рассказывала такую историю. Когда умер Сталин, то в фойе школы поместили огромный портрет вождя и там всю ночь должна была дежурить старенькая учительница. А дети сидели в классе.
А вот случай из моей жизни. Когда умер Брежнев, я смеялась и радовалась. Сама не знаю, почему. Тогда одна из сотрудниц сказала, что я всегда смеюсь, когда кто-нибудь умирает. Запомнила это тоже на всю жизнь. Но никогда не задумывалась, почему у меня смерть всегда связывается и с радостью одновременно.
А в карнавале такая связка является нормальной. Ученые говорят, что это основная отличительная черта карнавала – амбивалентность. В народе смерть всегда рядом с торжеством жизни. И как отголосок европейской традиции карнавала запомнила, будучи во Франции в день праздника Ивана Купалы, как французы прыгали через огромный костер, и сколько было искренней радости и веселья.
Карнавал в Европе – это театрализованные зрелища без рамп, все – участники площадных уличных праздников. Маски, краски, радость. Это сама жизнь, живущая по своим законам, никем не установленным, высшим законам бытия. Смех – освобождает, смех – лечит, смех – уничтожает неравенство, смех – обновляет. Карнавал без смеха невозможен.
Официальные праздники, в том числе и церковные, закрепощают, убивают смех, утверждают неравенство, прославляют то, что закрепляет их власть, они всегда в прошлом. Карнавал – всегда в будущем, он творит жизнь и новые формы. Посмотрите, какие маски, костюмы, танцы, фейерверки, буйство красок и зрелищ!
Карнавал – это и есть форма народного ощущения жизни, противопоставленная всему устоявшемуся. Оно угрожает ему, не зря официальная власть в совместном порыве с церковью так ополчилась против Пусси Райот. А ведь была масленица, только карнавала не получилось. Карнавал – это образное выражение жизни народом.
Но не той жизни, с которой мы сталкиваемся каждый день, а другой – просветленной, яркой, блестящей как искры шампанского. Если бы я не была тогда в Париже, никогда не узнала бы, что это такое – быть всем вместе: вместе радоваться, дурачиться, не бояться выглядеть смешным, любить и жить совершенно иначе.
Атмосфера праздника: праздничный смех, праздник на улицах и площадях, иррациональное вырывается и празднует. Это не те дни отдыха от трудовых будней, что даются в качестве выходных. Это праздник-идеал, когда душа поет и сердце наполняется радостью, когда чувствуешь себя среди людей как среди своих и таким же, как они, человеком. Всемирная солидарность и всемирное единение!
Мы вместе, мы все – люди, мы все едины, мы все сделаны из одного вещества. Дионисийские праздники в античности, сатурналии в Риме и были такими праздниками единения и солидарности, которые раскалываются, когда наступают дни Аполлона.
"Под чарами Диониса не только вновь смыкается союз человека с человеком: сама отчужденная, враждебная или порабощенная природа снова празднует праздник примирения со своим блудным сыном — человеком", пишет Ницше, глубоко анализируя эти два несовместимых начала в культуре.
Карнавал – это время Дионисия! Карнавал - это всенародность! Карнавал - это смерть и возрождение, конец старого и начало нового! Это смыкание противоположностей, это катящееся колесо, в котором меняются местами голова и ноги, лицо и зад, это переход одного в другое!
Король умер. Да здравствует король!!!!
Как жаль, что Россия никогда не узнает радости карнавала и всечеловеческой солидарности, праздника раскрепощающего смеха, свободы и возвращения к всечеловеческому в себе.
Тина Гай
Интересно? Поделитесь информацией!
Related posts
- Русский романс. Две гитары зазвенев…
- Хуторок. Старинный романс по выходным
- Владимир Спиваков
- Двойники: Рихтер - Гульд. Часть 1. Святослав Рихтер
- Мелочи церковной жизни. Певчая
- В лунном сиянье…
- Хаз-Булат удалой...
- Очаровательные глазки…
- Среди долины ровныя... Старинный романс по выходным
- Евгений Баратынский. Окончание