Тамара Лемпицка, урожденная Мария Гурская, родилась в обеспеченной семье юриста еврейского происхождения. Она никогда и не думала, что сказка, в которой проживет восемнадцать лет, вдруг закончится и она попадет в нищету, когда не будет денег даже на хлеб.
Однако революция смешала все карты, вышвырнув, как котят, за границу не только ее, но и многих других, чья жизнь, казалось, была предназначена для роскоши, балов, путешествий и прочих радостей жизни.
Я вовсе не отношу себя к числу поклонников этой дивы, которая в двадцатые - была королевой ар-деко, в тридцатые – поддерживала интерес к себе скандальными и экстравагантными выходками; в сороковые – стала посмешищем, которую с издёвкой называли баронессой с кистью; в пятидесятые – ее и вовсе забыли, а в шестидесятые - она уже готовилась отправиться на тот свет.
Но в начале семидесятых случилось то, что искусствоведы до сих пор не могут объяснить и разгадать: спустя почти полвека вокруг творчества довольно заурядной гламурной художницы, королевы ар-деко родом из двадцатых, вдруг начался ажиотаж, а в конце десятых годов уже нашего века, в самый разгар кризиса,
ее картины стали пользоваться бешеным спросом, подскочив в цене с двухсот тысяч долларов до шести с лишним миллионов и стали стоить дороже, чем картины Моне и Ренуара. Сегодня её творчеством вдохновляются Шэрон Стоун, Джек Николсон, Мадонна, Барбара Стрейзанд, дизайнер Флоренс Уэлч, модельеры Карл Лагерфельд и Луи Виттон.
Двадцатые годы прошлого века с яркими помадами, блестящими и аккуратно уложенными волосами вновь стали модными. И потому уходила из жизни эта восьмидесятилетняя молодящаяся злобная старуха, третировавшая дочь и постоянно убавляющая себе возраст, как победитель. Даже с кислородной маской на лице она умудрялась соблазнять мужчин моложе себя на сорок лет.
Но вернемся к началу истории Тамары де Лемпицка, женщины необыкновенной красоты, незаурядных данных, волевой, сильной и амбициозной. С детства она мечтала стать известной пианисткой, блистать в обществе в окружении многочисленных поклонников и утопать в море цветов. Но жизнь распорядилась по-своему.
Сначала развелись родители, и она уехала из Варшавы в Санкт-Петербург к своей богатой тётке. Жизнь по-прежнему протекала в роскоши и достатке: школа в Лозанне, каникулы – в Италии, уроки музыки и живописи – всё, как у всех в богатых столичных домах.
Однажды тётка решила отправиться в очередной раз вместе со своей племянницей за границу - в Италию. Эта поездка решила судьбу тринадцатилетнего подростка. Там она впервые увидела вживую картины мастеров эпохи Возрождения и сделала свой выбор, решив непременно стать художницей.
Вдохновленная шедеврами Микеланджело, Караваджо и Энгра, Тамара Лемпицка, тогда еще Мария Гурская, стала готовить себя к карьере художницы. Но прежде чем осуществилась мечта, она смертельно влюбится в молодого повесу Тадеуша Лемпицкого, сводившего с ума всех красавиц Петербурга.
Уже тогда Мария проявила характер, задавшись целью покорить двадцатилетнего красавца и сделать его своим мужем. Чтобы обратить на себя внимание, она однажды пришла на бал в костюме простой пастушки, принеся под плащом двух гусей.
В самый разгар маскарада она выпустила их на паркет. Так впервые они встретились глазами, а еще через год поженились. Не последнюю роль сыграло обещание дяди сделать молодого жениха богатым, если тот женится на его племяннице.
Если Первая мировая война была им знакома только по газетным заголовкам, то через год было уже не до балов: случилась Октябрьская революция, не заметить которую они уже не могли. Молодого мужа арестовали как контрреволюционный элемент, и сослали в неизвестном направлении.
Мария пустила в ход всё своё обаяние и немалые средства, чтобы разыскать возлюбленного и вызволить его из тюрьмы. Выбора не оставалось, нищеты она боялась до умопомрачения. Бросив всё, они бегут – сначала в Польшу, потом – в Париж.
Но одно дело родной и богатый Петербург, другое дело – жизнь беженцев, оставшихся без средств существования. Тадеуш Лемпицкий впал в депрессию, целыми днями лежал на диване, не в силах заставить себя хоть что-нибудь начать делать.
Тогда начала действовать Мария: сменила имя, став Тамарой де Лемпицка с претензией на высокородное происхождение, и решила, что начнёт зарабатывать на жизнь картинами. Два года упорного труда сделали своё дело, она стала художником, но с мужем развелась, дочь Кизетту отдала в интернат, лишь изредка навещая ее, и устремилась в гламурную светскую жизнь..
Завела связи в богатой среде, придумала себе имидж роковой красавицы-вамп, верно почувствовав дух послевоенного времени, предложила новый образ современной женщины, взяв на вооружение рекламу и самопиар. Она стала позиционировать себя как свободная, сильная, успешная женщина, задавая новую планку женской сексуальности, вступая в любовные связи и с мужчинами, и с женщинами.
Так родилась королева ар-деко, ставшая предшественницей феминизма. Как художник Тамара Лемпицка начала с того, что стала предлагать писать портреты богатым, из которых, даже самых заурядных, делала гламурных красавцев. Обожая ренессансную живопись, она взяла лучшее у Караваджо и Энгра, прибавив к ним в смягченном варианте авангардные приёмы Матисса и Пикассо. Это обеспечивало особый чувственный эффект ее моделям.
Своих любовников она изображала как правило обнаженными, слегка изогнутыми как элегантные предметы мебели. Добиваясь эффекта полированности, Лемпицка делала портреты более декоративными. Своих женщин-любовниц она часто изображала парами или группами, предназначенными вовсе не для мужского глаза, а для женского. Она сама ими наслаждалась, приглашая к наслаждению и других женщин.
Поблескивающие поверхности чувственных тел были данью декадансу и возвращением к достатку после разрушительной войны начала XX века. Лемпицка стала любимым художником у людей из богатого светского общества и сегодняшний ее триумф на арт-рынке тоже обязан им.
Наиболее известными картинами Тамары Лемпицка - «Четверо обнажённых», «Кизетта в розовом», «Автопортрет в зелёном бугатти», «Портрет доктора Букар», «Адам и Ева», «Купающаяся Сюсанна», «Прекрасная Рафаэла», «Портрет мадам М.», проданный за 6 млн. долларов, «Портрет мадам Буш», «Портрет Марджори Ферри», проданный за пять миллионов долларов, и другие.
Тина Гай
Интересно? Поделитесь информацией!
Related posts
- Говорить по-русски
- Дом, рождённый любовью
- Париж-8. Музей Пикассо. Часть 1
- Биография Марины Цветаевой. Часть 1. Истоки
- Женщины войны: "У нас забрали победу"
- Ар нуво: женщины Альфонса Мухи
- Учитель и ученица
- Женщина за...
- Непокоренный Зверев. Часть 2
- Сестра милосердия
nadilel (3)
Игорь Гера... (3)
Елена (2)
Lilly (1)
Абрам (1)
Александр (1)
Александр ... (1)
Алексей (1)
Дмитрий (1)
Елена Шипи... (1)
Олеся! Я очень рада, то Вы попали в Париж во время такой замечательной выставки. Я о таком даже и мечтать уже не могу. И до конца дней буду благодарить Бога за такой подарок судьбы — поездку в Париж. Музей Орсе меня вообще покорил, но вот уже стала забывать, где что находится, хотя на полке стоить томик «Музей Орсе» с репродукциями и аннотациями к ним на английском. Когда пишу об импрессионистах, обязательно обращаюсь к этой книге. Там есть и план музея. В музее Оранжери была, очень понравилась панорама с лилиями. А вот в музее Мармоттан не была. Наши кураторы о нём даже и не вспоминали.
Удивительно, но в Париже действительно стоят огромные очереди на выставки. Помню мы тоже стояли долго, чтобы попасть на выставку Матисса. Наш куратор тогда имел льготный билет-приглашение, дающий ему право проходить не в общей очереди. Вместе с нами, русскими, он провел еще и своих знакомых, специально приехавших на выходные из Лондона, чтобы посмотреть Матисса. Фотографию Хёпберн Ирвина Пенна видела, но у меня уже места не хватило на нее. У него довольно большая фотогалерея знаменитостей.
Спасибо за то, что регулярно, судя по комментарию, читаете мой блог, хотя комментируете не так часто. Спасибо!
Соглашусь. Мне нравится в ней ярко выраженное женское начало. Очень стильное. Всё стильное меня сильно привлекает. В России в начале XX века было много художников которые увлекались декоративностью. Да и те, кто уехали в Париж, например, Соня Делоне, — тоже.
Впрочем, всё направление ар-деко ориентировано на создание стильной обстановки для избранных.
——————————————
Я полностью согласна с вами, Тина. Её картины меня не трогают, как я писала раньше — меня там нет, а точнее — мне там места нет.
Но Лемпицка — художник и с большой буквы, остальное неважно.
Спасибо за пост об Ирвине Пенне. К нему еще вернусь.
А «погружение с головой» в Ваш блог как раз и началось с Ваших парижских очерков. Мне как-то прислали ссылку на пост о моей любимой Цветаевой со стихами о Париже — тоже любимом. Это была первая наша с Вами встреча. Тогда я и «нырнула» по ссылке с тегом . Тогда и прожила с Вами в Париже те 4.5 месяца…
Импрессионисты на пятом этаже. По-моему они всегда были на пятом.
А скульптуры и сейчас на первом. И частично на втором — при входе в залы.
Ар нуво тоже на втором — слева от главного входа.
Мало что меняется в перманентных экспозициях. Ну разве что дополняется временными выставками. Вот и в этот раз я успела на последние дни выставки портретов Поля Сезанна. Удивительно как может меняться отношение к художнику по мере узнавания. Сезанн не был моим любимчиком. Он казался каким-то тусклым, даже депрессивным на фоне радостного Ренуара, нежно-зефирной Берты Моризо, изысканно-утонченного Сислея, разнообразного Моне, и т.д. Но в этот раз — после портретов, — отношение поменялось. Я увидела иного Сезанна. Так же, как я увидела иной Париж — Париж ар нуво и пассажей.
Я тоже очень люблю МО — так парижане называют музей д’Орсе. Но это не единственное место, где в полной мере можно насладиться творчеством импрессионистов. Еще их можно смотреть в Оранжери, что в саду Тюильри и в музее Мармоттан. Его еще зовут музеем Клода Моне. Кстати и в нем нынче проходит выставка импрессионистов из частных коллекций.
Вернемся к Ирвину Пенну. Сейчас весь Париж в рекламных бордах, оповещающих о выставке. Стоят две длинные очереди — одна из таких как я — случайно залетных, вторая — люди зарезервировавшие билеты в инете. Обе очереди очень длинные. Так и хочется сказать, что весь Париж пожаловал на выставку.
Простояв около часа оказываюсь у билетной стойки. Покупаю билет. И тут ко мне настойчиво обращается одна из работников — предлагает аудигид. Объясняет его преимущества — дескать мне все расскажут. Я не очень люблю подобные рассказы у каждого экспоната. Я предпочитаю читать по теме до или после, и желательно «талмуд» потолще. Чтобы не обижать француженку сказала что не понимаю по-французки. Тут же предлагают английский. Тоже «не понимаю». «А русский есть?» — спрашиваю. К счастью не оказалось. Француженка недовольна. Не удается ей «распродать» аудиогиды.
К чему это все я? Да к тому, что не только идеи летают в воздухе. Пути пересекаются. Ваш пост об Ирвине Пенне как раз тот самый «аудио»-гид, что предоставила мне судьба. Видимо свыше уже давно было известно, что информацию я получу рано или поздно. А тогда я просто бродила по залам взглядываясь в фотографии и фантазируя на тему, что же хотел сказать художник. Да, я не ошиблась: фотограф — это тот же художник. Ведь суть у них одна — умение видеть и воплощать идею. А инструментарий безусловно разный, техника тоже: художник ошибся и закрасил неудавшееся еще одним слоем краски. Фотографу ошибиться нельзя — ибо момент упущенный уже не вернешь…
Ваш пост о Пенне изобилует фотографиями, которых не было на выставке. Видеоролик содержит лишь часть тех, что были. Но ни в очерке ни в видеоролике не присутствует фото Одри Хепберн, которую Пенн снимал неоднократно и весьма удачно. Хотя разве можно снять Хепберн неудачно? Ведь природа сильно постаралась, создавая эту модель. И у меня тогда же — на выставке, возник вопрос, а не снимал ли Пенн Марию Каллас? Они оба американцы — пути могли пересечься. К тому же образ свой Каллас «лепила» как раз с Одри Хепберн, увидев ее в фильме «Римские каникулы». Но видимо Каллас все же не попала в объектив Пенна… А жаль.
Все, замолкаю. О Париже, импрессионистах, ар нуво/деко и пр. можно говорить до бесконечности. Но лучше буду читать — в том числе и у Вас в блоге.
Спасибо еще раз за все материалы, которые Вы так скрупулезно готовите, как Пигмалион Галатею, отсекая лишнее, творя образ насыщенный, интересный, четкий…
Художник не имеет пола, это верно. Но кроме того, что она была художником, она была еще и женщиной. И что в ней было выражено сильнее — трудно сказать. Думаю, что ее образ жизни, совершенно не похожий на жизнь обычной женщины, сильно раздражал окружающих, т.к. никто из знавших ее близко не говорил о ней хорошо, но мужчины ее любили. Кроме того, она блестяще владела техникой соблазнения.
Надилель, Вам нравятся ее картины? То, что в них есть и от Караваджо, и от Энгра, и от Пикассо — это видно, а при жизни ее так и называли «Второй Энгр». Но такая гламурность меня лично смущает, хотя в дизайне мне очень нравится такой стиль. Наверное, я присоединюсь к искусствоведам, что мне лично не хватает в ее картинах страдания, но они и не рассчитаны на страдальцев. Это верно. Она не для нищебродов, она для богатых. И сама она была богатая и успешная. Ее картины — для интерьеров шикарных квартир и особняков миллионеров. Впрочем, всё направление ар-деко ориентировано на создание стильной обстановки для избранных.
Женщина вамп?! Ну нееет… Художник. Мы же не называем Дали вампиром. Лемпицка родилась такой и в таком же духе воспитывалась, но почему-то чело, особенно женщина, если намерена иметь то, что ей причитается, вызывает отторжение в обществе. Я называю это завистью.
Галина, я очень рада, что материал Вам понравился и что Вы порадуете им своих поклонников. Заходите, читайте, делитесь с другими.
Как я люблю Ирвина Пенна!!!! У меня есть о нем пост http://sotvori-sebia-sam.ru/penn/
Спасибо за напоминание о Париже. После него я долго не могла прийти в себя. Он перевернул всю мою жизнь до основания. Я там была в командировке 4,5 месяца. Побывали во многих музеях. Орсе — покорил, как и музей Пабло Пикассо. Когда я была в Париже в Музее Орсе — на первом этаже были скульптуры. Я бежала к своим любимым импрессионистам — на втором (или на третьем?) этаже. Ар-нуво снова входит в моду. Это хорошо, не зря же говорят, что новое — это хорошо забытое старое. Цикл сделал еще один оборот и начался новый круг. Спасибо Вам за Ваш комментарий. Я даже и не думала, что текст о Лемпицкой так многих заинтересует. Значит, действительно в воздухе что-то такое витает, что притягивает к тому времени и к тому искусству.
Отличный пост. СПАСИБО.
Только что из Парижа.
И Энгр, и Караваджо, и Моне, и Ренуар, и… многие другие уже в который раз и с наслаждением.
НО! Хочется чего-то нового (или забытого старого?).
Потому нынешний Париж был посвящен ар-нуво.
Архитектура — Лавиротт, Гимар и пр. на улицах Парижа…
Музей Д’Орсе — пол этажа ар нуво…
И тут Ваш пост. В тему. Для дальнейшего развития и самопознания.
Именно САМОпознания. Ибо, когда нравится, значит срезонировало с чем-то
что уже есть (либо только что появилось?) внутри себя.
С чем?
Возможно с выставкой фотографа Ирвинга Пенна, проходящей сейчас в Большом Дворце Парижа?
Думаю, да…
Еще раз огромное спасибо!
И не только за этот пост.
Читаю регулярно все, что ложится в мой диапазон. А он, как ни странно во многом созвучен Вашему…
Дорогая Тина! Очень интересный материал! Спасибо, из Вашего блога всегда узнаешь много нового. Забрала себе в дневник.
Женщина-вамп, экстравагантная, но не лишенная таланта. Правда, искусствоведы не любят ее, в частности, не могут простить, что в ее жизни не было одного важного пунктика: страданий. Она очень удачно вышла замуж второй раз за богатого барона Рауля Куффнера, став баронессой. С ним она проживет в богатстве и благополучии тридцать лет. Его смерть в 1962-м стала ударом: «Я потеряла мужа, который был ценителем моих картин и которого я сильно любила. Я потеряла все». Она минует газовую камеру в сорок первом благодаря своему чутью: как только увидела в Австро-Венгрии марширующих фашистов, Тамара всё поняла: надо срочно бежать она хорошо помнила Октябрь семнадцатого. Вовремя позаботившись о семейных капиталах, они спешно эмигрировали в Америку. Умерла Лемпицка в Мексике, свой прах после кремации завещала рассеять над никогда не остывающим вулканом Попокатепетль.
Спасибо, Тина. Однако сер… Даже не слыхал о таком!