Иконография праздника Входа в Иерусалим

Икона Андрея Рублева. 1405 год

Иконография праздника "Вход Господень в Иеруалим" сложилась достаточно рано, хотя и претерпевала изменения в течение первых веков.

На иконографию существенно повлияло изображение триумфального шествия византийского императора, которого встречает ликующая толпа.

В иконах Входа Господня в Иерусалим всегда присутствуют несколько неизменных элементов:

Господь, восседающий на коне или ослике; встречающая его у врат Иерусалима толпа; группа апостолов, следующая за Иисусом

Христом; дети, постилающие одежды и срывающие ветви с деревьев; Иерусалим с солидными стенами и храмом.

Все это мы видим и на иконе Андрея Рублева начала XV века. Но икона имеет ряд особенностей. Прежде всего, то, что отличает все иконы Андрея Рублева.

Иконописец дает праздничное изображение в двух или нескольких оппозициях, на которые разделяется икона. Эти части противостоят друг другу и даже сталкиваются. В данном случае двойственность и антиномичность содержится в самом празднике Входа Господня в Иерусалим: с одной стороны, радость и ликование народа о грядущем Мессии и Царе Израильском, а с другой – начало страстей Господних.

Иисус Христос вступает в город в день, когда избирается агнец для принесения его в жертву в день еврейской Пасхи. Иисус Христос вступает как агнец, избранный для заклания ради спасения рода человеческого. Иисус Христос знает об этом и добровольно идет на смерть. Поэтому в иконе левая и правая половинки находятся в противостоянии друг другу.

Вся процессия движется слева направо. На переднем плане и центральной фигурой левой части иконы является Господь. Он восседает на молодом ослике, но ног Его мы не видим, их заслоняет животное. В левой руке Спаситель держит свиток – Священный Завет, а правая покоится на колене в благословляющем жесте, который обращен к народу.

Фрагмент иконы. Левая часть

Но лик Иисуса обращен не к народу, а к Апостолам. Он дает им последние наставления, готовя к Своей смерти. Служение Господа народу закончилось, теперь все Его помыслы обращены к Апостолам.

После исповедания Петром Спасителя истинным Богом, Господь понял, что настало время открыть ученикам, Кто Он и в чем состоит Его миссия, почему Он должен идти в Иерусалим, в город, где понесет страдания и будет убит. Его мессианское служение завершалось.

Но слова Спасителя не доходили до учеников, даже Петр просил Иисуса Христа не ходить в Иерусалим, где Его ждет верная смерть, на что Господь

отвечает: «Отойди от Меня, сатана!».

Наверное, об этом на иконе Петр разговаривает с другим Апостолом, более молодым. Это может быть Иоанн, но скорее всего, Фома, который перед входом в Иерусалим сказал: «Пойдем и мы и умрем вместе с Ним».

Фигура Господа полна достоинства, изящества и покоя. Она опирается на острый конец спускающегося гиматия и ослика. Тонкие, стройные и длинные ноги ослика расположены выше ног апостолов, создавая впечатление парения и движения по воздуху. Это подчеркивается и тем, что ноги апостолов, ступающих по земле, находятся ниже копыт ослика.

Фрагмент иконы. Левая часть

Наклону головы Спасителя ритмично вторит наклон горы, которая в такт гибким и мягким очертаниям Иисуса и осляти, вздымается влево вверх к небу, усиливая воздушность и невесомость движения Господа в такт евангельским словам:

«...да сбудется реченное через пророка, который говорит: Скажите дщери Сионовой: се Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной».

Поворот головы Иисуса усиливает поворот головы Петра, обращенного к апостолам, которые спускаются с горы, а широкий шаг движения апостолов делает акцент на их решительности и устремленности вперед.

Эту полную динамики, устремленности вперед и к небу группу людей во главе со Спасителем, останавливает толпа справа, которая стоит как стена и никуда не движется.

Фрагмент иконы. Правая часть

Статичность правой группы усиливается монолитными каменными многоярусными стенами Иерусалима, расположенными сзади толпы. Народ и стены встают на пути Иисуса и Его учеников как преграда, защищающая от них город.

Храм, расположенный внутри стен Иерусалима, своим куполом напоминает храм Воскресения Господня, который будет сооружен значительно позднее.

Но выбор именно такого изображения храма, показывает конечную цель Спасителя, устремленного не столько к ветхозаветному храму, из которого Он плетью изгоняет торговцев, сколько к будущей Церкви, которую Он основывает на новых началах.

Цветовые решения левой и правой частей иконы тоже противоположны. Правая часть более красочная, пестрая, праздничная и яркая, что соответствует праздничному настроению людей, встречающих своего Мессию.

Фрагмент иконы. Толпа народа

Левая часть решена в более сдержанных и спокойных тонах, в ней сочетаются светлые и темные оттенки, что соответствует историческому моменту: на фоне золотой и лучистой горы четко выделяются более темные силуэты Спасителя и Апостолов. Один ослик выполнен в золотисто-светлых тонах, что делает его прозрачным и теплым.

Цветовое противопоставление левой и правой группы людей, левой и правой частей иконы создает напряженность ситуации, которая станет явной только через пять дней, когда вместо праздничных возгласов «Осанна!» раздадутся крики «Распни Его!»

Правая группа людей состоит из девяти человек. Во главе ее стоит старец, протягивающий веточку пальмы Иисусу, встречая его радостным возгласом. Наклон ветви вторит наклону горы и дерева, словно в приветственном поклоне. Рука Спасителя держит свиток, поднятый кверху, вторя подъему горы. Руки старца и Спасителя являются связующим звеном двух половинок иконы.

Посредине иконы видно темно-зеленое дерево со звездчатой кроной. Оно ритмически повторяет наклон головы Иисуса в сторону Апостолов. На нем мы видим детские фигурки, одетые в белые рубашечки, что олицетворяет их невинные и чистые души, которые от всего сердца и с радостью встречают Спасителя.

Дети видны и на переднем плане иконы: их фигуры иконописец сознательно делает значительно меньших размеров, подчеркивая их младенчество. Внизу около взрослых стоят двое детей, разговаривающих между собой, а рядом с ними у ног – еще двое в белых рубашечках, постилающих красную и серо-голубую одежду под ноги ослика.

Ослик в свою очередь низко склонил перед ними голову, что подчеркивает нежность и близость детей и животного друг к другу. И это еще один, связующий две половинки иконы, элемент, делающий икону по-человечески теплой и нежной.

Еще одного маленького ребенка мы видим на руках у взрослого юноши в толпе. Младенец тоже одет в белую рубашечку. Таким образом, дети служат иллюстрацией евангельского текста:

«...Да! Разве вы никогда не читали: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу?»

Сзади группы людей иконописец изображает святой град Иерусалим, святость которого обозначена небольшим киворием в виде купола на четырех столбах.

Икона Входа в Иерусалим полна скрытого драматизма и напряженности. Праздничность момента, хотя и присутствует, но уравновешивается темными тонами и предчувствием страстей Господних.

На иконе словно лежит страстная печать, и в то же время икона очертаниями храма говорит нам о грядущего Воскресении Христовом.

Тина Гай