Е.Медведкин. Волки

В жизни бывает всякое: и  страшное, и смешное,  бывает, как в этой истории, и страшно, и смешно одновременно.  И бывает, что кому-то вовсе не смешно.

Историю эту довелось мне услышать лет пятнадцать назад от своих родителей. Как-то вечером мама сообщает отцу, что звонил некий Миша из Саратова. Папа спрашивает: "ВИКИНГ что ли?" Мать смеется и утвердительно кивает головой. Я в непонятках, и тогда отец рассказывает:

«В середине шестидесятых одна зима выдалась особенно холодной и бесснежной, и волки, коих в Саратовской губернии тогда было более чем достаточно, совсем озверели. В отдельных деревнях они посреди бела дня шастали меж домов и рвали на части все, что шевелится. Местные власти в панике, охотникам объявляется вознаграждение в двести (!) тогдашних рублей за каждую волчью шкуру.

В райцентре Озинки собирается команда из местного охотничьего общества. Люди все бывалые, как на зверя ходить знают не понаслышке, да вот еще один малец, Мишка, с ними увязался. Выезжают ближе к вечеру в лес на двух санях. Впереди тот самый Мишка с ножом и поросенком в руках.

Время от времени лес оглашается диким визгом хрюшки, которую Мишка тычет ножичком в брюхо. На этот визг сбегаются все голодные волки Саратовской области. Сзади на санях - стрелки, лупящие во всю мочь из своих двустволок по волкам. Все идет хорошо, охотники уже прикидывают, кто настрелял на "Рубин", а кто и на "Запорожец".

И вдруг на одной из лесных развилок лошадь, видимо, офигевшая от голодных завываний волков и их желтых огоньков по бокам, уносит сани в сторону от наезженной дороги. Мишка орет дурным голосом, но в пылу охоты его, конечно, никто не слышит, охотники уносятся в одну сторону, сани с Мишкой, поросенком и озверевшей стаей волков - в другую.

Какое-то время лошак еще несется по чаще, затем сани цепляются за пеньки и переворачиваются. От удара Мишка вылетает из них в сторону с какой-то охапкой сена, ударяется об сосну и совершенно отчетливо вдруг понимает, что вот тут-то ему и конец.

От отчаяния он зарывается в сено, хоть и видно его за версту, и накрывает голову ведром, которое, хрен его знает, по какой нужде оказалось в санях. Стая налетает буквально через минуту. Поросенок не успел даже "хрю" сказать, как от него одни уши остались.

Через секунду настает очередь лошадки. Грызли ее волки долго и обстоятельно, а Мишка все это время тоскливо размышлял, когда же настанет очередь десерта, то есть его. И вот, то ли от страха, то ли холода, он неожиданно для самого себя вдруг отчаянно пропер%елся.

Альфред Ковальский. Волки и лошади

Волчары тут же бросили свое кушанье и заинтересованно посмотрели в его сторону. Один из них (будущий десерт сразу понял, что это вожак) направился к куче соломы. Мишка с комком в горле изо всех сил натянул на себя ведро. «Сожрут, так сожрут, хоть башка останется».

На шею наступила огромная тяжелая лапа, долго, очень долго зверь обнюхивал воротник телогрейки, штаны, валенки, а затем ... в звенящей морозной тишине он услышал звук, который невозможно спутать с другим. Тугая струя ударила в жестяное ведро. Запах не оставлял сомнений - волк опорожнил все свои запасы мочи.

Примеру вожака последовала вся стая.. Закончив сей странный обряд, волки вернулись к своей ужасной трапезе, и только через целую вечность Мишка вдруг услышал, как прекратился треск разрываемого мяса несчастной лошади, как загрохотали невдалеке "тулки" и "ижевки", как отчаянно матерился его крестный Анатолий, взявший крестника "на охоту".

Альфред Ковальский. Волки

И тогда Мишка поднялся. То есть подняться, он, конечно, поднялся, но вот насчет ведра... Натягивал его малец со страху, волки тоже вниманием не обошли: на двадцатиградусном морозе моча схватывается быстро - короче примерзло намертво. Анатолий только и смог вымолвить: "ВИКИНГ - е%ена мать"...

Дальше была проза. Бросили Мишку в сани, домчали до какой-то баньки, с немалым трудом, но все-таки стянули ведро, влили в мальца пол-литра и, укутав в одеяло, уложили спать»

С тех пор и по сей день у Мишки, теперь-то, конечно, у Михал Афанасича седая прядь у левого виска, ведро, спасшее жизнь висит в сенях, а все деревенские в разговорах называют Афанасича не иначе как ВИКИНГ.

Тина Гай

Related posts

• Бабушки-старушки. Православный люд и православный юмор
• Моя рождественская традиция
• Одесситы.
• Учить ученого
• Джеймс Бонд. Случай из жизни
• Английский поэт Джон Хейвуд
• Война соседей
• Мужская логика
• Жизнь в 100 словах
• Говорить по-русски