Спасов храм села Уборы относится к числу  шедевров русского храмового зодчества. Он принадлежит делу рук Якова Григорьевича Бухвостова, великого русского зодчего, самородка, в простонародье именуемого Якушкой.

Об архитекторе-самородке, бывшем  крепостном, построившим не менее двадцати храмов, неизвестно ничего: ни когда родился, ни когда женился, ни когда  умер. Вся его биография – это великолепные храмы, которые  специалисты относят не иначе как к шедеврам нарышкинского стиля семнадцатого века.

Вид этих удивительных по красоте храмов, увитых тонким, ажурным и разнообразным белым декором в духе традиций западного барокко на фоне красно-оранжевых стен, поражает всех, кто их видит. Бухвостовские храмы  упоминают все, кто, так или иначе, интересуется русской архитектурой. К шедеврам относится и храм Спаса Нерукотворного в селе Уборы Московской области.

Алексей Николаевич Греч, искусствовед конца девятнадцатого – начала двадцатого века, страстный поклонник русской усадьбы, пишет:

«В жаркий летний день, на фоне синего неба, покрытого кучевыми облаками, выделяется эта изящная и стройная по своим формам и линиям красная церковь среди зелени старых берез, на берегу Москвы-реки, подмывающей здесь песчаные осыпи берега.

Каменные вазы украшают паперть-галерейку, обводящую кругом выгнутые стены храма; ступени лестниц приводят на луг, где в копны собрана пахучая, недавно скошенная трава. На деревенской дороге лениво лежат в пыли утомленные зноем куры. И, кажется, что все заснуло здесь крепким послеобеденным сном».

Храму в Уборах более трехсот лет и ведет к нему улица с названием «Путь к храму». Дважды он переживал разграбление, разрушение и запустение: во время и после войны 1812 года, когда французы устроили в храме конюшню и  вынесли все, что было ценного. Второй раз  - в иконоборческие  времена революции семнадцатого.

В первом случае храм опустел на тридцать лет, во второй – на шестьдесят.  После первого набега была утрачена часть элементов храма, в частности, снесены главки над кровлей лепестковых приделов и часть декора первого яруса.

Обвалился первоначальный парапет вокруг храма. Но в целом церковь  восстановили, и она действовала еще сто лет во главе со священником Добролюбовым и его потомками, принявшими храм в 1840 году.

В то время в храме установили уникальный двадцати пятиметровый позолоченный иконостас высотой в девять ярусов, каких  насчитывалось в России всего несколько  единиц, а на звоннице - серебряные колокола с удивительным звоном.

Но в 1938 году  иконостас разрезали и сожгли прямо в центре храм. Колокола сбросили и отправили на переплавку, здание превратили в хранилище сена, а храм закрыли. От прежнего великолепия внутреннего убранства остался только старинный подсвечник, что находится  у иконы Петра и Павла.

Спустя шестьдесят лет, в 1995 году,  здание передали прихожанам и храм в Уборах стал потихоньку восстанавливаться. Восстанавливается он на деньги прихожан, которых немного, поскольку церковь  стоит в центре села, зимой вымирающего:  дачники уезжают в Москву на зимние квартиры, и в Уборах остаются только немногочисленные местные жители.

Но все-таки, с Божьей помощью, храм реставрируется и приобретает прежнее великолепие, пусть пока только внешнее.  По замыслу и в первозданном виде, который сохранился только отчасти, Спасов храм в Уборах являл собой настоящее чудо.

В конце семнадцатого века владелец села Уборы, потомок бояр Шереметевых, решил построить в своем поместье вместо церкви деревянной – каменную, пригласив для этого уже известного тогда архитектора Якова Бухвостова.

Шереметев заключил с ним в 1694 году договор, согласно которому храм  должен быть  закончен уже на следующий год. Но, поскольку Бухвостов был нарасхват, и одним заказом его деятельность  не ограничивалась, строительство затянулось.

К тому же хозяин, увидев чудную по красоте и стилю церковь, построенную Бухвостовым в Филях, захотел  построить у себя такую же, для чего требовалась дополнительная работа. А архитектура храма  для того времени действительно была революционной: храм строили «под звон», т.е.  отдельной от храма колокольни не было, звонница являлась частью храма, на которую вела лестница, встроенная в стену.

Многоярусная церковь-колокольня становилась  высокой, устремленной в небо пирамидой. В ней был единый центр, в котором  вертикаль существенно доминировала над горизонталью, достигая высотой до тридцати метров или в пятнадцатиэтажный дом.  На эту ось нанизывались  другие части храма - ярусы.

Первый ярус, четверик, представлял собой то же, что и клеть в русской избе - почти квадратный куб. По периметру четверика располагаются равновеликие притворы - лепестки приделов и алтаря. В плане храм в Уборах похож на безупречный по размерам четырехлепестковый правильный крест.

Четверик - самый мощный ярус храма: его стены достигают полутора-двух  метров толщиной. Над ним надстраивается несколько восьмериков, уменьшающихся в размере, вес которых должен выдерживаться четвериком.

Толщина стен надстраивающихся восьмериков постепенно уменьшается, достигая всего полуметра в последнем.  Заканчивается пирамида барабаном - шеей главы храма, тоже имевшей вид восьмерика. Главу, украшенную золотыми звездами, венчает  золотой крест.

Пирамида храма поставлена на невысокую площадку, повторяющую волнообразную форму здания. На нее с западной и южной стороны ведут две небольшие лестницы. Поскольку площадка невысокая, в отличие от храма в Филях, то создается впечатление, что храм Спаса Нерукотворного в Уборах вырастает прямо из земли.

На площадке вокруг самого храмового здания устроено  довольно широкое гульбище, ограниченное широким парапетом, украшенным вазами и резным каменным декором, что также отличает храм в Уборах от храма в Филях.  Удивительное единство и цельность композиции  делает храм Спаса в Уборах непревзойденным шедевром и вершиной московского барокко.

Параллельно с церковью боярин Шереметев начал строить и новую боярскую усадьбу, но с доставкой материала постоянно происходили сбои. Перепланировка, занятость архитектора на других стройках и задержка с материалами привели к срыву сроков сдачи храма. За указанное в договоре время успели закончить едва ли половину намеченного.

Шереметев подал на архитектора в суд, приговоривший Бухвостова  к ударам плетьми. Но поскольку боярин хотел видеть храм еще при жизни, он  стал ходатайствовать об отмене наказания.  Но все равно увидеть храм в его окончательном виде ему не удалось.

Храм был закончен и освящен только в 1700 году. Шереметев к тому времени уже скончался. Бухвостов брал на себя обязательства ремонтировать и восстанавливать храм, если что-то с ним случится. Но храм стоит и по сей день.

Легкость и простор внутри храма достигнуты архитектором за счет увеличение высоты арок до семи с половиной метров (против пяти в Филях) и придания им стрельчатых форм. Кроме того, он убрал промежуточные столбы, что также расширило внутреннюю площадь храма и улучшило его микроклимат.

Во внешнем убранстве храма  феерическая и роскошная белокаменная резьба декора во всех его элементах – столбиках восьмерика и лепестков нижнего яруса, наличниках окон, парапете, резных гребешках и висячих гирьках в арках  звонницы -  кажется скорее скульптурной лепниной, чем резьбой, настолько она пластична и ажурна.

И именно она делает храм Спаса Нерукотворного в Уборах страстным и темпераментным, праздничным и радостным, эффектным и неподражаемым шедевром.

 Тина Гай