(Начало здесь) Увидев статую Свободы, Аршиль Горки и Вартуш заплакали: они стояли, взявшись за руки, и молча плакали.

Их встречали сводная сестра Агапи с мужем и сводный брат Акоп. Они угостили детей шоколадными конфетами, которые они с удивлением пробовали. Отец встречать детей не приехал.

Первые десять лет Аршиль Горки находился в мучительном поиске самоидентичности: в профессии, в новом имени, в стиле, в новой жизни.

Быстрее всего произошло самоопределение в профессии. В первый же год пребывания в Америке он понял, что ему интересно только искусство.

Потом начался долгий период обучения и самообразования, затянувшийся на долгие двадцать лет, пока художник не нашел собственный стиль.

Первые десять лет время ученичества в различных школах Провиданса, Бостона, Нью-Йорка. Параллельно он много читает книг по искусству, ходит по музеям, изучает старых мастеров, европейскую живопись, американскую.

За первых пять лет он настолько глубоко погрузился в новый для себя мир, что вскоре ему предложили преподавательскую работу, сначала как ассистенту, а потом и как штатному сотруднику. Первые картины, появившиеся у Аршиля Горки к концу двадцатых годов, выполнены в стиле фигуративной живописи.

Аршил Горки. Лошадь и цифры. 1928 год

По приезду в Америку Манук и сестра Вартуш поселились у сводной сестры Агапи в Уотертауне, недалеко от Бостона, где проживали в основном эмигранты из числа армян, итальянцев и евреев. Агапи носила уже другое имя – Либерти, и своему сыну, маленькому Гургену, когда-то бежавшему вместе со всей семьей в Ереван, она тоже сменила армянское имя на американское - Джимми.

На семейном совете было решено отправить детей к родному отцу в Провиденс. Здесь он жил вместе с сыном от первого брака Акопом. Но встречи не получилось. Дети не видели отца двенадцать лет и перед ними стоял совершенно незнакомый, чужой человек.

Он так и остался для них чужим, хотя дочь Акопа вспоминала о своем деде очень тепло и с любовью: «Мой дед был прекрасным человеком, очень хорошим и веселым. Дед и отец всегда говорили о своей старой Родине. Дед был очень добр к моей матери, но когда они не хотели, чтобы дети понимали их разговор, то говорили по-турецки». Для Манука это тоже выглядело как предательство.

Аршиль Горки. Груши, персики и кувшин. 1927 год

Вскоре юноша устроился работать на завод, где работали его отец и дядя, но очень быстро он бросил работу и поступил учиться в местную Высшую Техническую школу. Сестра Вартуш уехала обратно в Уотертаун и тоже начала работать.

Теперь надо было выбрать себе имя. Сначала появился Арчи Ганн с легендой, что он русский и родом с Кавказа. Прожил Аршиль у отца  всего полгода, начались конфликты с Акопом, считавшим, что мальчик должен работать, а не учиться и не болтаться в саду, занимаясь бесконечным рисованием. Его раздражало также, что отец помогает Аршилю в учебе.

Вернувшись обратно в Уотертаун, он пошел работать в ту же обувную компанию, где работала родная сестра Вартуш, но во время обеденных перерывов он поднимался на крышу завода и разрисовывая там мелом картонные обувные коробки. Однажды его застали за этим занятием и уволили.

Аршиль Горки. Натюрморт с цветами. 1928 год

Больше он не пытался устроиться на работу. Так у него появилось время для посещения музеев, галерей и знакомства с живописью. Впервые он видит Сислея, Монэ, Ренуара, Писсарро, Дега, Пикассо, Сезанна, Рембрандта. Все его мысли - только о картинах, ни о чем другом он не мог думать, ничего другого он не хотел. Он был словно в лихорадке.

Его оберегали и спасали сестры, особенно Вартуш, заботившаяся о нем так, как когда-то о нем заботилась мать. Зимой 1922 года восемнадцатилетний юноша поступает в Школу дизайна в Бостоне, недалеко от дома сестры.

Здесь он проучился три года, живя впроголодь. Чтобы выжить, он за пропитание вынужден был мыть посуду в ресторане и работать в театре - рисовать афиши. Иногда он писал по заказам портреты. Но как бы то ни было в двадцать один год Аршиль Горки получил официальное художественное образование.

В Бостоне художник окончательно определился и со своим новым именем, ставя под своими картинами подпись «Аршиль». Здесь ему дали возможность попробовать свои силы в преподавании. Многие свои ранние картины Аршиль, к сожалению, сжег. Сжег, как потом вспоминал один из его друзей, целое состояние.

Аршиль Горки. Композиция с офощами. 1928 год

В 1923 г. в США проходит первая персональная выставка Василия Кандинского. Кандинский произвел на Горки сильное впечатление. Многие специалисты сравнивают, проводят параллели и аналогии между Горки и Кандинским. В этом много правды.

В январе 1925 года Горки переезжает в Нью-Йорк. Переезд стал новой и очень важной ступенькой в его карьере. Он снова поступает учиться - в Национальную Академию дизайна. При поступлении Аршиль Горки указывает новую дату своего рождения - апрель 1902 года, место рождения - Казань, Россия. Он продолжает строить свою мифологию.

Параллельно с Академией, в которой проучился всего месяц, Аршиль поступает в Центральную школу искусств, где вскоре ему предлагают место профессора живописи. Преподавал он всегда конкретно, досконально, подробно рассказывая о методах каждого художника.

Марк Ротко, учась в его классе, вспоминал, что молодой профессор был очень строгим преподавателем, восхитительно рассказывающим о своем детстве. В его рассказах было нечто завораживающее, и никто не мог понять, где заканчивается реальность и начинается воображение, они были всегда поэтичными и живописными.

Аршиль Горки. Стейтен-айленд. 1927 год

Параллельно Аршиль Горки берет вплоть до 1928 года уроки живописи у известного русского художника Николая Фешина, которого Горки считал величайшим художником-реалистом.

В 1926 году Аршиль приступает к одной из самых важных своих картин «Портрет художника и его матери». Над ней он работает десять долгих лет и продолжает дорабатывать еще шесть. Эта работа стала уникальной и по методу, и по изображению.

Картина сделана на основе фотографии детства, привезенной из Армении как послание отцу от жены. На фотографии изображен стоящий около матери художник. Горки сделал два варианта картины: один находится в Нью-Йорке, второй – в Вашингтоне.

Картина выполнена сразу в нескольких стилистиках: по простоте линии и гладкости в стиле Энгра, по позе – в эстетике египетского погребального искусства, по плоскому составу – в стиле Сезанна, наконец, по форме и цвету – в стиле Пикассо.

Аршиль Горки Портрет художника с его матерью. 1926-1936 гг

Ни до, ни после Аршиль Горки больше не применял такого метода, как в этой картине. Картина была плотно-слоистой. После первого слоя красок, он его соскабливал. Картина становилась абсолютно гладкой. Один из свидетелей этого процесса вспоминает:

"Картина делалась очень долгое время. Он давал ей хорошо высохнуть. Затем брал ее в ванную и очень тщательно счищал бритвой всю краску, пока не получалась совершенно гладкая поверхность, такая гладкая, как если бы рисунок наносился на слоновую кость. Глядя на картину, невозможно было сказать, как он это делал, потому что создавалось впечатление, что на ней нет ни одного мазка.

Потом он возвращался и рисовал снова кистью из очень мягкой верблюжьей шерсти, а потом наносил одну царапину за другой. Затем держал картину над ванной и протирал ее влажной тряпкой от пыли и краски, которые соскоблил. Так получилась эта замечательная поверхность. Это единственная картина, которую он писал именно так".

Когда Аршиль Горки усадил свою сестру Вартуш  перед картиной в первый раз, он сказал: "Дорогая Вартуш, вот мама. Я оставляю тебя наедине с ней".  Сестра вспоминает: "Я была так потрясена! Мать была живой, в комнате со мной. Я рассказала ей всё, и всё плакала и плакала".

Аршиль Горки. Натюрморт с цветами. 1928 год

В 1927 году Аршиль Горки покупает свою первую мастерскую, в 1930 – вторую. Все его мастерские всегда были идеально чистыми. Каждую неделю он тщательно выскабливает пол от краски и грязи. Это сильно отличало его от многих других художников, какими были, например, Люсьен Фрейд или Фрэнсис Бэкон.

К началу тридцатых годов Аршиль Горки уже признанный художник, он начинает участвовать в выставках, а в 1931 году проходит его первая персональная выставка.

В 1935 он становится членом Союза художников. Но Аршиль продолжает учиться у Сезанна, Пикассо, Миро, Кандинского и до обретения собственного стиля было еще долгих десять лет.

Двадцатые годы были для художника, пожалуй, самыми сложными и решающими. Это были годы поиска себя в новой жизни, к которой он с трудом привыкал, не зная ни языка, ни той жизни.

Это было время  поиска своего имени, своей истории, время знакомства с искусством, о котором он ничего не знал, о котором не подозревал, живя в Армении. Это был чистый лист бумаги.

В конце жизни Аршиль Горки говорил, что он – рождение трех идей. Первая – Чистота, вторая – Страдание, и третья – Зрелость. "Как художник я прошел три испытательных срока. Первый – период ясности и чистоты. Второй – период заблуждений, запутанности, порожденный поисками истины. Последний – достижение исключительной сложности. Это была – зрелость".

Период ясности и чистоты закончился к концу двадцатых. Тридцатые прошли под знаком Страданий и поисков Истины. Зрелость к Аршилю Горки пришла только в начале сороковых.

(Продолжение здесь)

Тина Гай

Related posts

• Антонио Гауди-3. Смена стилей
• Упущенное время и выгода.
• Эль Лисицкий. Увидеть новое небо
• Арчимбольдо: забытый гений
• Ричард Аведон. Портрет на белом
• Лондонская школа. Бэкон.
• Русская душа в картинках
• Аристарх Лентулов: солнечный художник
• Мстислав Добужинский. Поэзия городов русских