Последним из триумвирата "Малевич, Чашник, Суетин" ушел из жизни Николай Михайлович, любимый ученик Малевича. В 1929 он похоронил своего друга Чашника, через шесть лет –  своего учителя, в 1954 году похоронили и его. Похороны друга и учителя организовывал лично Суетин - по ритуалу, разработанному Малевичем.

Для погребения Малевича он сконструировал гроб в виде архитектона, раскрасив его в бело-черно-зелёные цвета, и поставил на могиле в Немчиновке памятник в виде куба. Похороны учителя были последним сумасшествием художника, хотя после его смерти он прожил еще почти двадцать лет, оставаясь в полном творческом одиночестве.

К середине прошлого века имя Николая Суетина было окончательно забыто, а под давление времени и обстоятельств художник постепенно начал дрейфовать в сторону традиционного искусства. Но сегодня его знают как реформатора русского фарфора, выдающегося дизайнера и графика, воспринимавшего искусство как инструмент преобразования мира.

Николай Михайлович Суетин был любимым учеником Малевича, самым близким и уникальным, в полной мере воплотившим идеи супрематизма в практику жизни. Он единственный, кто мог открыто критиковать Малевича. Учитель на него не обижался, т.к. знал, что любимый ученик - единственный, кто до конца его понимал. И Малевич заботился о своем ученике так, как ни о ком больше.

Суетин начался как художник с супрематизма, хотя рисовать начал значительно раньше, еще учась в кадетском корпусе. До конца дней он занимал неплохую должность главного художника Ленинградского фарфорового завода, пережив блокаду Ленинграда, спасаясь от голода тем, что ел краски.

Он не был теоретиком и философом, как Чашник, он воплощал  теорию супрематизма в практику, но его  творческое наследие сегодня невелико, значительно меньше наследия друга. Дело в том, что после смерти мастерская художника была разграблена, многие картины и эскизы исчезли. Оставшееся бережно хранит его дочь, которая завещала всё это Русскому музею.

При жизни у Суетина не было ни одной персональной выставки и только 53 года спустя, в 2007 году, Русский музей, учитывая возросший интерес в последние годы к русскому авангарду вообще и к супрематизму, в частности, решил организовать такую выставку.

Николай Михайлович родился в 1897 году, в дворянской семье: отец был начальником железнодорожной станции. Окончив гимназию, решил пойти по военной части и поступил в кадетский корпус Санкт-Петербурга, где одним из предметов было рисование. Вот тогда он и начал всерьез интересоваться живописью.

Первой его любовью были Врубель и Чюрлёнис, влияние которых заметно в его первых работах. Когда началась война, его, как военного, мобилизовали: сначала служил на Кавказе, с 1915 – в Витебске. В 1918 решил окончательно и всерьез заняться живописью и поступил в художественную школу Шагала, перейдя летом 1919 из мастерской Шагала в мастерскую Л.Лисицкого.

Появление Малевича в Витебске в 1919-м стало для Суетина судьбоносным. Но поначалу он достаточно скептически отнесся к авангарду нового учителя, по-прежнему увлеченный Врубелем и Чюрлёнисом. И Малевичу стоило немало труда, чтобы развернуть его в сторону авангарда. Делал он это очень осторожно, начав обучение талантливого ученика с сезаннизма и кубизма.

Он старался показать ему, что космизм и мистицизм Чюрлёниса и Врубеля, привлекавшие ученика, присутствуют в той же мере и в кубизме. Это был только промежуточный этап, необходимый, чтобы Суетин почувствовал процесс конструирования пространства, процесс мистический и космический.

Параллельно с кубизмом, молодой художник осваивает и супрематизм, но Малевич уверен, что вскоре и с кубизмом произойдет то же, что с Чюрлёнисом и Врубелем: он никогда к ним не вернётся. Суетин, окончательно поверивший в супрематизм и поняв его логику и метафизику, не копирует учителя, он постоянно ищет, экспериментирует с цветом и принципами построения композиций.

Тонкое чувство цвета, продуманность конструкции, точно рассчитанный баланс динамики и статики, равновесие цветовых плоскостей и расположения фигур – всё это станет визитной карточкой художника. Но главным для него останется создание художественного образа. В 1922 году Николай Суетин напишет «Супрематическую композицию с черным прямоугольником», которая станет лейтмотивом индивидуального варианта его супрематизма.

В центре композиции – крупный прямоугольный монолит, от которого отлетают мелкие элементы, создавая эффект парения в беспредельном Космосе. Но в холодном космическом пространстве художнику не хватает земли, человеческого начала, собственного мяса, по его выражению. И он стремится внести это в супрематизм учителя.

В конечном итоге Суетин создает свой – геометрический вариант супрематизма, насыщенный цветовыми плоскостями, которые находятся в разных отношениях друг к другу. Через три года Суетин в составе группы Уновис переезжает в Петербург, где он создаст свои основные дизайнерские проекты. Одним из таких проктов стал фарфоровый завод.

Во время революции все чашки были перебиты, и как только появилась возможность, завод стал восстанавливаться и выпускать новый фарфор, но уже с агитационными росписями, соответствующими новому времени. Этот фарфор шел исключительно на экспорт, экспонировался на международных выставках и пользовался большим успехом.

Начинал работу по агитационному фарфору Сергей Чехонин, но он эмигрирует и в конце 1922 года директором становится Пунин, немедленно пригласивший всех троих (Малевича, Чашника и Суетина) к сотрудничеству. Малевич предложил создать при заводе лабораторию по разработке новых форм фарфора, чем он и занялся. Роспись его нового фарфора он поручил Суетину.

Так появился невиданный доселе фарфор Малевича, в котором выпуклые поверхности пересекаются с прямыми углами и прямоугольными плоскостями, оригинальность которого дополняет супрематическая суетинская роспись. Вскоре молодой художник и сам начинает конструировать супрематический фарфор, получившего  название суетонов.

Фарфор Суетина отличается от фарфора Малевича большей функциональностью, соответствующей особенностям его супрематизма – очеловеченного и приближенного к земному, где супрематический Космос приведен в гармонию с человеческим бытием.

Художнику удавалось очень органично сочетать круглое с прямоугольным, теплое и мягкое с жестким и прямолинейным. Так появилась нарядная и праздничная чернильница, больше похожая на космический дом, расписанный в традиционных красно-бело-черных цветах. Еще одна чернильница – «Псковский храм», тоже теплый и живой.

Были у него и вазы-архитектоны, вполне в духе бескомпромиссного супрематизма Малевича. Суетиным созданы оригинальные сервизы «Тракторный», «Хлебный», «Инвалид», «Тарелка с черной фигурой» и другие. Через десять лет его назначают на должность главного художника фарфорового завода, которую он занимает до самой смерти.

В тридцатые и сороковые годы художник уходит в дизайн и оформление выставок, обращается к станковой и фигуративной живописи. Это было, по крайней мере, безопасно. Продолжать работать в авангардной технике после провозглашения государственной идеологией соцреализма становится невозможным. Так Николай Михайлович Суетин пережил не только смерть друга и учителя, но и смерть супрематизма, которому посвятил лучшие годы своей жизни...

Тина Гай

Related posts

• Современная китайская живопись. Фан Лицзюнь
• Павел Филонов: художник трагедии
• Цена свободы...
• Антонио Гауди. Архитектор, монах, священник
• Павел Зальцман: осколки Серебряного века
• Париж-8. Музей Пикассо. Часть 1
• Игорь Стравинский. Русский период
• Париж-8. Музей Пикассо. Часть 3
• Непокоренный Зверев. Часть 2
• Антонио Гауди. Архитектура правит в молчании