Великий канон

Великий канон, написанный Андреем Критским, очень сложен и не надо думать, что, придя в храм в первые дни Поста, поймешь, о чем идет речь. Тем более, что читается Канон по церковно-славянски.

До конца Великий Канон могут понять только богословы, да и то немногие. Разбору и пониманию Канона посвящены не одна статья и не одна книга.

В Великом Каноне столько глубины, личных переживаний, библейских отсылок, что простому прихожанину, не погруженному в знание Ветхого и Нового завета, мало что говорят имена Авессалом, Дафан, Авирон, Офни и Финеес.

Ухо остановится, скорее всего, на знакомых именах Адам, Ева, Илия и Елисей, да уловит разве что немногие молитвы, узнаваемые с полуслова.

Но почему же в эти дни люди все равно приходят в храм, стараясь освободиться от работы, домашних хлопот, срочных дел и постоять на службе?

Думаю, что, даже не зная всех тонкостей текста и богослужений первых дней Поста, в храме продолжается и восполняется на поэтическом и молитвенном уровне народная мудрость, заложенная в тримере: хотя бы раз в год человек должен погрузиться в себя, в свой внутренний мир, сделать ревизию души, честно и не предвзято, пройдя все круги внутреннего ада.

А для этого лучше всего умереть для мира сего: уехать в монастырь, уйти в молчание и молитву, перестать словоблудить, покаяться и посмотреть на себя глазами постороннего. После этого можно вернуться к жизни другим, обновленным.

Вспоминаю в связи с этим такой эпизод из жизни известного Ф.Н.Плевако, русского адвоката: в первую неделю Поста, какие бы дела у него ни были, он исчезал из города. Говорят, уезжал в монастырь, где его никто не мог найти. И только по окончании первой недели возвращался к своим делам.

Не спустившись в ад, не найдешь рая.

Смыслы погружения в себя можно найти, конечно, не только в Каноне Андрея Критского, но и у Данте, Максима Исповедника, Исаака Сирина и у других аскетов-подвижников. Но Андрей Критский выразил это настолько полно, а главное – в таких удивительных поэтических образах и словах, с такой любовью к грешнику и милостивому Богу, что Канон затрагивает до глубины души .

Не зря Канон называют умилительным и таинственным. Даже не зная тонкостей и содержания текста, все равно поддаешься его магии, которая усиливается особой атмосферой храма: полутьма, зажженные свечи в руках молящихся, монотонный и торжественный голос священника, великопостные песнопения, которые не сравнятся ни с какими другими песнопениями по красоте и трогательности, и молитва

«Помилуй мя, Боже, помилуй мя»...

В Великом Каноне найдены именно те образы, слова и тон, которые не только помогают войти в состояние покаяния, но и не впасть в отчаяние от того, что открывается перед взором погружающегося в собственный ад.

Кто хоть раз по-настоящему был в этом состоянии и по-настоящему испытывал свою совесть, тот понимает, почему становится в тот момент страшно и начинаешь задыхаться от собственного бессилия и слез.

Страшно признавать свои ошибки, невыносимо думать, что все это дело рук твоих, что не можешь ничего вернуть, что с этим грузом предстоит идти до конца жизни. Это состояние может выразить только тот, кто сам прошел через все круги ада и из глубины сердца которого вырвался вопль: «Господи, помоги, спаси и помилуй!».

История создания Канона поучительная: он стал предсмертной автобиографией Андрея Критского. Пастырь, будучи уже в достаточно зрелом возрасте, совершил шаг, который сам себе не мог простить.

И чтобы избавиться от гнетущего греха он написал этот удивительный, потрясающий по глубине и широте Канон-поэму, поэму странствия души по миру и возвращения ее, как блудного сына, к своему Истоку. Возвращение со словами блудного сына:

«Боже, милостив буди мне, грешному!»

Случилось же то, что преподобный Андрей, борец против ереси монофилитов, выступавший против ереси на VI Вселенском соборе, отступил от истины и под давлением обстоятельств отказался от собственных слов и решений Вселенского Собора, признав их ложными.

Преподобный Андрей Критский

Он подписал решения еретического Собора, отказавшегося от догмата о наличии у Спасителя и Божественной, и человеческой воли, подписал, как гласит история, «из хозяйственных соображений». Не нам судить и осуждать, но факт остается фактом: именно под влиянием этого события, отец Андрей написал свой Покаянный Канон, выплакивая и вымаливая на границе жизни и смерти прощение у Господа.

Я не буду пересказывать Канон, не буду говорить о его структуре, в которой действительно надо долго и постепенно разбираться. Сама пытаюсь это делать с 2000 года, но до конца никак не дойду: деление его на четыре дня мешает мне воспринять канон в целостности на первой неделе, что значительно яснее и легче становится на пятой, когда его читают полностью без дробления каждой песни на отдельные кусочки.

Мешает сделать Канон ясным краткость и сжатость изложения мысли преподобного и его дословный, но не всегда точный перевод с греческого на церковно-славянский, и, стоя в храме, не всегда могу уловить смысл читаемого. Поэтому каждый год, снова и снова, перед каждой службой, читаю Канон и, возвращаясь из храма, снова беру его в руки.

Для лучшего понимания Канона существует несколько его переводов на русский язык и даже в некоторых храмах практикуется его чтение именно в русском переводе. Это значительно облегчает понимание смыслов, но при этом теряется красота многих поэтических образов, передаваемых церковно-славянским языком. Например, такие горькие слова, в которых слышится конец жизни, а исправления нет, значительно теряют в переводе:

«Исчезоша дние мои, яко соние востающаго» и «страстьми угасися, Спасе, свеща»:

жизнь тает от страстей и грехов словно свеча, и исчезают дни, словно сон у проснувшегося. Или покаянный плач грешника:

«яко миро, приими, Спасе, и моя слезы»

и потом в утешение:

«Рука нас Моисеева да уверит, душе, како может Бог прокаженное житие убелити и очистити, и не отчайся сама себе, аще и прокаженна ecи».

Т.е. не отчаивайся, душа, даже если ты так поражена проказою, как когда-то рука Моисея, но Бог очистил эту руку. Так и прокаженное твое житие Бог может убелить и очистить. Человеку невозможно, Богу все возможно, не отчаивайся. Бог милостив.

Утешая и возбуждая грешника к покаянию, любимыми словами пастыря о Боге являются: «Многомилостивый», «Человеколюбец», «Милосердный», наказывающий милостиво и тепло принимающий кающегося. Весь Канон пронизан этой любовью и милосердием Господа к грешнику, ведущего его по пути духовного очищения, через покаяние - к обновлению и спасению.

Тина Гай