Зима. Масленичное гулянье. 1919

Говоришь «Борис Кустодиев» - видишь русскую масленицу, ярмарки, полнотелых красавиц-купчих, русский самовар и все это об одном - о любви: любви к семье, к своему, родному, русскому, к России.

Живопись Бориса Кустодиева - заключительный аккорд художников-передвижников, но только без их обличительного пафоса и без акцента на темной стороне русской жизни. Это гимн уходящей русской старине, той России, которой никогда  не было, но в воображении художника она была именно такой: разгульной, яркой, цветастой, щедрой и уютной.

На такую Россию Борис Кустодиев смотрит по-доброму, чуть с юмором и иронией, понимая, что это – всего лишь русская мечта о сытой счастливой жизни, мечта о молочных реках и кисельных берегах, материализовавшаяся в златокудрых, дородных и полногрудых русских красавицах, которые спят на перинах, нежатся в атласных подушках и укрываются пуховыми одеялами.

Купчиха, пьющая чай, 1923 год

В этой счастливой сказочной жизни царствуют безмятежность, покой и достаток: здесь пьют чай из богатых пузатых самоваров и позолоченных фарфоровых блюдец, одеваются в дорогие шубы и яркие нарядные платья, живут в мире и душевном согласии с собой, наслаждаясь маленьким семейным счастьем и уютом.

Конечно, эта лубочная жизнь существовала только в воображении и фантазии художника: когда он писал свою «Купчиху»  на дворе стоял 1923 год, разруха, голод, а самого художника мучила смертельная болезнь, навсегда приковавшая его к инвалидному креслу.

Но именно тогда ему больше всего хотелось говорить о радости жизни, о чуде, о красоте народной жизни,  какие бы времена на дворе ни стояли, именно тогда были написаны лучшие его картины:

«Не знаю, удалось ли мне сделать и выразить в моих вещах то, что я хотел, - любовь к жизни, радость и бодрость, любовь к своему "русскому" - это было всегда единственным "сюжетом" моих картин», - писал художник.

Красавица. 1915

«Лубочность» и декоративность кустодиевских картин раздражали коллег по «Миру искусства»: художник оказался инородным этому кругу. Русской провинциальной жизни Бориса Кустодиева здесь противопоставляли холод и серость Петербурга, выбравшего западный путь развития с его петровскими монументальными садами, екатерининскими и елизаветинскими элегиями.

Художник хоть и стремился освоить эстетику мирискусников, но по внутренней сути всегда оставался на противоположной стороне. Откуда у него возникла любовь именно к такой России, будет непонятно, если не знать историю жизни художника.

Родился он седьмого марта, в день, который сегодня ассоциируется вовсе не с именем русского художника, а с известным советским праздником. Борис Кустодиев родился в семье преподавателя духовной семинарии по русскому языку. Отец умер, в  семье, кроме двухлетнего Бориса, осталось  еще трое детей.

В девять лет мальчика отдают в духовное училище, а через пять, по окончании училища, он поступает в духовную семинарию.

Масленица. 1919

Мечта стать художником родилась довольно случайно: однажды, в девятилетнем возрасте, придя на выставку художников-передвижников, мальчик восхитился картинами и в душу запала мечта стать таким же, как они. Но путь от детской мечты до ее воплощения оказался сложным.

Казалось, учеба в духовной семинарии уже определила его будущее, но в пятнадцать лет юноша впервые попадает в Петербург и идет в Эрмитаж. Здесь он вспомнил о той, первой в жизни выставке и его судьба была решена окончательно.

Вернувшись в свою Астрахань, Борис Кустодиев поступает в кружок любителей живописи и начинает брать частные уроки у П.Власова.  Видя талант юного ученика, Власов советует ему поступать в Москву, в училище живописи и зодчества.

Борис бросает духовную семинарию и в восемнадцать лет  едет в Москву. Но в поступлении ему отказано, т.к. максимально допустимый для поступления возраст уже прошел: «переростков» не брали. Тогда он едет в Санкт-Петербург и поступает в  художественное училище при Академии Художеств.

Масленица. 1920

При реорганизации Академии, он начинает учиться в мастерской И.Репина, который выделял его из всех своих учеников. В двадцать пять Кустодиев оканчивает с золотой медалью училище и получает право стажировки за границей на два года. Однако, за границей он не смог прожить и полугода.

Париж оказался ему чужим и он возвращается в Россию. Поиски своего стиля были трудными, к нему художник придет почти через десять лет после окончания училища, а пока он пробует себя в преподавательской деятельности, в театральной жизни и снова едет за границу.

Собственное видение сформируется только к тридцати пяти годам. В то время у него диагностировали опухоль спинного мозга и Борис Кустодиев оказался отрезанным от внешнего мира. Операция и лечение не дали  результатов, на которые рассчитывал художник и его семья.

Врач сказал: «Надо выбирать: оставить: руки или ноги». Оставить художника без рук было немыслимым. Борис Кустодиев оказался обездвиженным, а позднее ноги пришлось ампутировать. Именно тогда художник начал писать свои яркие, радостные праздники и пышнотелых купчих.

Писал по памяти,  или то, что рисовало его воображение. Он вспоминал, что все его картины того периода стояли перед его глазами. ему оставалось только их перенести на холст.

Балаганы. 1917

Любимой темой художника стали  народные гуляния: если добавить к масленичной теме ярморочные сюжеты и балаганы, то понятно, почему имя Бориса Кустодиева  ассоциируется не только с русскими полнотелыми красавицами, но и с народными праздниками и религиозными торжествами: Пасхой, Крещением, Вербной неделей, Троицей, Масленицей.

До Бориса Кустодиева на тему масленицы написано всего две картины:  В. Суриковым «Взятие ... городка» и К.Маковским "Народное гуляние во время масленицы ...".  Фактически Борис Кустодиев начинает разрабатывать тему с нуля, следуя традициям театрализации быта, которую увидел у голландских мастеров, прежде всего, у Питера Брейгеля Старшего.

Брейгелю художник следует в изображении  жизни народа, во всех ее радостях и деталях, в изображении гармоничного единства человека и природы, в построении композиции картины с высоты птичьего полета и во многом другом. Сам художник пишет об этом так:

Зима. Крещенское водосвятие. 1921

«В своих работах хочу подойти к голландским мастерам, к их отношению к родному быту. У них масса анекдота, но анекдот этот чрезвычайно "убедителен", потому что их искусство согрето простой и горячей любовью к видимому. Голландские художники любили жизнь простую, будничную, для них не было ни "высокого", ни "пошлого", "низкого", всё они писали с одинаковым подъемом и любовью».

Праздничная панорама в картинах художника открывается как на ладошке во всей ее полноте, динамике  и красочности. Борис Кустодиев создает обобщенный образ русского праздника, яркого, веселого, балаганного, в котором главное - соборное  начало, где каждый чувствует себя частичкой единого целого, веточкой на огромном дереве народной жизни, уходящей корнями в глубокую старину.

Тина Гай

Related posts

• Мунк. Ч.2. Поэма жизни.
• Любовь Попова: Амазонка русского авангарда
• Арт-календарь кота Заратустры
• Библейские сюжеты. Хэ Ци
• Музей на траве. Париж-16.
• Анри Картье-Брессон - Глаза XX века
• Ман Рэй. Живопись света
• Михаил Ларионов: окончание
• Елена Поленова. Она жила в сказке
• Супрематический фарфор. Николай Суетин