Художник Юрий Анненков, немало потрудившийся в том числе и на ниве советской власти первых послереволюционных лет, оставил воспоминания о многих деятелях того времени, не обойдя вниманием и такие крупные фигуры как Лев Троцкий и Владимир Ленин, написав лучшие портреты того и другого.

Сегодня  в связи с годовщиной Октябрьской революции хочется обратиться к воспоминаниям о Владимире Ленине того, кто мог наблюдать его довольно близко. Кроме того, как ни относиться к русской революции семнадцатого, никто не будет отрицать, что она изменила не только облик России, но и всего мира.

В качестве вступления к воспоминаниям одного из лучших художников русского зарубежья, надо сказать, что отец Юрия Анненкова был народовольцем, принадлежавшим к ее террористическому крылу, совершившему убийство Александра II в марте 1881 года.

За это он вместе с другими был арестован, посажен в Шлиссельбургскую крепость, но не повешен, как его товарищи Перовская, Михайлов, Кибальчич, Рысаков  и Желябов, а сослан. Сначала в Сибирь, потом на Камчатку, где и родился будущий художник Юрий Анненков. Позднее эта история стала для художника своего рода охранной грамотой.

Через двенадцать лет ссылки отца помиловали и он начал движение в обратную сторону, в Петербург. На этом пути была Самара, в которой в 1893 году отец художника познакомился с Владимиром Лениным, тогда еще Владимиром Ильичом Ульяновым. Как говорится, рыбак рыбака, и революционер революционера всегда увидят.

Вскоре Ленин уехал из Самары, но их связь не прекратилась: между ними началась интенсивная переписка. Отец долго хранил ленинские письма в своем письменном столе, пока не случилось первое большевистское восстание в июне 1917. Тогда, взбешенный, он порвал и сжег все адресованные ему письма Владимира Ленина.

После того, как семья Анненковых вернулась в Петербург, отец устроился в одну из самых крупных компаний по страхованию. Через несколько лет он стал директором этой компании и превратился в зажиточного буржуа, приобрел в числе прочего имущества и прекрасное имение в знаменитой Куоккале (с 1948 года Репино).

Здесь в течение почти двадцати лет, вплоть до революции, семья проводила всё лето. В то время Куоккала была своего рода Меккой. Здесь гостила или имела дачи вся культурная и чиновничья элита петербургского общества: снимала дачу семья Лихачевых, обосновались Репин и Чуковский, сюда приезжали Леонид Андреев, Владимир Маяковский, Иван Бунин, Максим Горький, Борис Григорьев, Осип Мандельштам и многие другие знаменитости.

Здесь же на даче Анненковых в отдельном флигельке жила Вера Фигнер, тоже проходившая по делу о цареубийстве. Ее осудили на смертную казнь, замененную позднее на пожизненное пребывание в одиночной камере Шлиссельбургской крепости. После революции пятого года ее освободили и она переехала из одиночной камеры сразу к Анненковым.

К Вере Фигнер отец привел своего сына, тогда еще гимназиста-пятиклассника Юрика. Привел для  благословения на революционную деятельность, в которой тот уже принимал участие: выступал на нелегальных сходках со страстными революционными речами и участвовал в уличных демонстрациях.

В 1906 году в Куоккале поселился скрывавшийся от полиции Владимир Ленин. Он тоже стал бывать в доме Анненковых, навещая отца и Веру Фигнер. Так подростком Юрик впервые увидел будущего вождя, который, в отличие от Веры Фигнер, его не заинтересовал. Он вспоминает:

«Ленин был небольшого роста, бесцветное лицо с хитровато прищуренными глазами. Типичный облик мелкого мещанина, хотя Ленин (Ульянов) и был дворянин. От моих куоккальских встреч с Лениным в моей памяти не сохранилось ни одной фразы, кроме следующей:

раскачиваясь в саду на деревенских дощатых качелях, Ленин, посмеиваясь, произнес: «Какое вредное развлечение: вперед — назад, вперед — назад! Гораздо полезнее было бы: вперед — вперед! Всегда — вперед!»  Все смеялись вместе с Лениным…»

Вторая встреча Юрия Анненкова с Владимиром Лениным произошла  в Париже, куда в 1911 году начинающий художник приехал учиться живописи. Однажды приятель пригласил его на вечер русских эмигрантов, где он вновь встретил Веру Фигнер. Она его не узнала и только когда он представился, она вспомнила того самого подростка, которого когда-то благословила.

«Она поцеловала меня в обе щеки и подвела к человеку мелкобуржуазного типа, с усами, с бородкой и хитроватой улыбкой, в котором я тотчас узнал Ленина. «Владимир Ильич, — обратилась Фигнер к нему, — позвольте вам представить: новое поколение нашей эмиграции».

Ленин улыбнулся и, пожав мне руку, спросил, в связи с какими событиями «молодой человек» эмигрировал? «Я не эмигрант, — ответил я, — я легально приехал в Париж для занятия живописью». – «А я думала…» — произнесла Фигнер, ее лицо вдруг стало грустным, и она умолкла…».

Ленин его тоже не узнал. Третий раз Юрий Анненков увидел Владимира Ленина  на Финляндском вокзале, куда пришел встречать вовсе не его, а Бориса Савинкова, прибывшего 3 апреля 1917 тем же поездом, что и Ленин. К тому времени Юрий Анненков уже прочитал, сидя в туалете, весь «Капитал», где он лежал на полочке вовсе для других надобностей. Книга показалась ему анахронизмом и не вдохновил. Спустя несколько дней после октябрьской революции, вспоминает Юрий Анненков, один из друзей его отца сказал:

«К сожалению, не того брата повесили». А на улице случайно был подслушан почти анекдотический разговор: «Ленин? Отъявленный капиталист!» — «То есть как?» — «Да очень просто: он только на «Капитал» и ссылается!»

В ноябре семнадцатого к отцу приехал муж сестры Ленина Марк Елизаров и предложил ему занять пост наркома по социальному страхованию. Отец категорически отказался, заявив, что является противником случившегося вооруженного восстания и противником всякой диктатуры, хоть пролетарской, хоть другой какой, и не желает участвовать в новом правительстве.

Когда через день отец решил снять со своего счета некоторую сумму, ему сообщили, что его счет конфискован большевиками, а страховое общество, в котором отец директорствовал, уничтожено. Так в одночасье отец превратился в нищего, а еще через два с небольшим года скончался.

Когда об этом сообщили Ленину, неожиданно для всех его жене, как "вдове революционера", назначили неплохую пожизненную пенсию, а в 1921 году Юрию Анненкову заказали портрет вождя. После некоторых формальностей художник оказался в кабинете Владимира Ленина, о чем вспоминает.

"То, чего я инстинктивно ожидал, не произошло: Ленин не сидел за столом, углубившись в бумаги. Ленин не сделал обычной в таких случаях паузы, как бы с трудом отрываясь от дел и почти случайно заметив вошедшего. Напротив: как только я показался в дверях кабинета, Ленин быстро и учтиво встал с кресла, направляясь ко мне навстречу.

«Странно, — сказал он, гостеприимно улыбнувшись, — я думал почему-то, что вы — гораздо старше… Садитесь, пожалуйста, будьте как дома». Мы сели друг против друга. «Я — жертва нашей партии, — продолжал Ленин, — она заставляет меня позировать художникам. Скажите, в чем будут мои обязанности и как вы хотите меня изобразить?»

В двух словах я рассказал, что Ленин олицетворяет собой движение и волю революции и что именно это я вижу необходимым отразить в портрете. Ленин (улыбаясь). Но, простите, я ведь только скромный журналист. Я предполагал, что на вашем портрете я буду изображен просто сидящим за письменным столом. Когда я увижу ваш холст осуществленным так, как вы его мне представляете, то я непременно залезу под стол от смущения.

Я: Право и привилегия художника — создавать образы и даже легенды. Если наши произведения оказываются в противоречии с правдой, то будущее наказывает за это прежде всего нас самих. Но лишать себя этого права мы, художники, не можем и не должны. О Ленине-журналисте, простите меня, я не задумывался, а писать портрет обывателя с бородкой я считаю сейчас несвоевременным. После короткого молчания (я сказал, конечно, много лишнего) Ленин улыбнулся и произнес:

"Хорошо. Я нахожу недопустимым навязывать художнику чужую волю. Оставим это право буржуазным заказчикам. Поступайте так, как вам кажется наиболее правильным. Я в вашем распоряжении, приказывайте, я буду повиноваться. Но сначала договоримся честно: я подчиняюсь партийной дисциплине, я исполняю волю партии, но я — не ваш сообщник".

(Окончание здесь)

Тина Гай

Related posts

• Обыкновенный гений
• Сергей Судейкин и "Голубая роза"
• Неизвестная история
• Евгений Замятин. Вечный еретик
• Андрей Платонов. Роман в письмах
• Павел Филонов: художник трагедии
• Вячеслав Иванов. Римский дневник
• Петроград глазами баронессы М.Д. Врангель
• Николай Олейников
• Владимир Ленин. Взгляд с другой стороны