Лентулов

Пейзаж с красным домом

Аристарх Лентулов (1882 г.р.) вошел в историю мировой и русской культуры своими яркими, солнечными, звонкими, лубочно-ярморочными картинами, совершившими революционный переворот в русской живописи, поставив в центр цвет, свет, форму и звук.

Он опередил время минимум на сто лет, сделав для русской живописи то же, что сделал Дюрер для немецкой и Матисс – для французской. Сегодня его шедевры вызывают восторг и подлинное наслаждение, а Сотбис и Кристи продают работы Лентулова за баснословные миллионы долларов.

Юбилейная выставка, организованная в Москве в 2012 году к 130-летию художника, собрала невероятное количество посетителей, как и выставка 2014, на которой были представлены его картины из частных коллекций с такими шедеврами как «Распятие» и «Снятие с Креста».

Диптих "Снятие с Креста"

Это было совсем как тогда, в 1910, когда союз художников с вызывающим названием «Бубновый валет» организовал первую выставку своих работ. Героями-основателями союза были молодые, дерзкие, эпатажные и бесстрашные бунтари Лентулов, Ларионов, Гончарова, Кончаловский, Фальк, Машков и другие.

Это был вызов, издевательство и насмешка над вкусами благопристойной буржуазной публики, порыв свежего воздуха, ворвавшийся в пыльную, затхлую, застоявшуюся атмосферу академического искусства. Новаторство, отказ от авторитетов, эпатаж, энтузиазм, тяга к цвету и свету, к народной традиции, молодой задор и горячность произвели такой фурор, что народ валил на выставку толпами.

В результате она собрала такую выручку, какая не снилась «Миру искусства», обществу художников-модернистов во главе с Сергеем Дягилевым и Александром Бенуа. Последний еще за год до выставки «Бубнового валета» писал:

«Лентулов - прекрасный красочный дар. Нужно ценить и лелеять его ясный и радостный талант, его бодрое отношение к делу. Картины его поют и веселят душу».

Москва. 1913

Спустя два года Александр Бенуа произносит окончательный вердикт: «Эти «страшилы» через несколько лет станут классиками», а Сергей Дягилев пригласит Ларионова и Гончарову за границу участвовать в оформлении своих «Русских сезонов». Пророчество сбылось: бубновый валет превратился в козырной туз.

Лентулов среди «бубновцев» был самым ярким экспериментатором, объявлял себя и своих друзей бунтовщиками; сравнивая с французскими художниками, победно провозглашал: «Наш авангард будет покруче!» Свои портреты неимоверных размеров, на которые смотреть слабонервным не рекомендовалось, не стеснялся подписывать «Аристарх Лентулов – великий русский живописец».

Писал этот бунтовщик с шумом и грохотом, с хохотом и весельем, вызывая у зрителя катарсис ярким цветом и светом. Его так и прозвали - солнечным художником, русским Ярило, а любимым сюжетом Лентулова было солнце над крышей. Откуда такая страсть?

Автопортрет

«Моя страсть к солнцу и яркому свету сопутствовала мне, что называется, со дня моего рождения. В этом отношении я производил исключительно интересные опыты. В пейзаже я допускал контрасты света и тени, от черного в тени до чистого хрома в свету» (А.Лентулов)

Сын сельского священника, Аристарх или Рисочка, как звали его домашние и близкие друзья, провел детство в пензенской деревне, напитавшись сочной зеленью травы, ярким солнечным светом, прозрачным чистым воздухом и народными традициями, выплеснувшимися так звонко на его холсты.

Потом были духовное училище и семинария, где он учился с семи до шестнадцати лет. Единственно доступное ему образование он получил как бы по наследству, как сын священника. Это был главный аргумент в пользу училища: какое-никакое - все-таки образование.

Пейзаж с красной башней

Мальчику было всего два годика, когда умер отец, а кроме него в семье было еще трое детей, семья жила очень бедно. Потом умер старший брат, мать решила перебраться к своим родственникам в Пензу: так легче было прокормить семью.

Но юноша вовсе не собирался становиться священником, да и по своему темпераменту, дерзости, своенравию он вовсе не подходил для церковного служения, но любовь, привитая в духовных заведениях к молитве, песнопению, музыке, иконам и церкви осталась. Поэтому у Аристарха Васильевича, как ни у одного другого русского художника, так много картин с монастырями, храмами и соборами:

Небозвон

Троице-Сергиева Лавра, Новодевичий монастырь, Страстной монастырь, Крестный ход, собор Василия Блаженного, колокольня Ивана Великого, Новоиерусалимский храм, Красная церковь, Розовая церковь, церковь в Алупке, церковь в Кисловодске, церковь Новодевичьего монастыря, церкви у красного моста, архиерейский домик, у Иверской и так далее. Список можно длить и длить. И самые известные его картины

«Небозвон", "Колокольня «Иван Великий»», «Собор Василия Блаженного», «Москва», «Нижний Новгород» в своей основе тоже имеют храм.

Писал Лентулов церкви всегда: когда только начинал, когда был на пике славы и когда рушились одна за другой большие соборы и маленькие деревенские церквушки. Все их он пытался сохранить хотя бы на картинах. Во внешнем облике самого художника тоже сохранилась до конца жизни семинарско-бурсачья закваска, особенно заметная на последнем автопортрете, написанном за три года до смерти, в 1940-м.

Автопортрет, 1940

И очень любил музыку. Обладая прекрасным слухом и голосом, поставленным еще в духовной семинарии, он часто пел вместе с Ф.Шаляпиным целые арии, а когда писал свои картины, всегда напевал что-нибудь себе под нос. В доме стоял рояль и художник просил жену играть, пока он работает. Частенько и сам садился за инструмент.

В художники юноша пошел, а точнее, сбежал, когда в городе открылось художественное училище. Здесь преподавали корифеи русской живописи, такие, как Клодт и Коровин, но в преподавании они придерживались строго академического подхода. Через два года восемнадцатилетний юноша взбрыкнул и вместе с несколькими другими студентами взбунтовался и решил продолжить образование в Киеве.

Тверской бульвар, 1917

Его приняли сразу на третий курс и еще пять лет он осваивал азы рисования, параллельно подрабатывая халтурой. И здесь он не удержался, разругавшись с преподавателями. Но из Киева художник привез любовь к Филиппу Малявину и Михаилу Врубелю. Вернувшись домой, Лентулов начал выставляться и молодого художника заметили.

Тогда он решил рискнуть и поступать в Петербуржскую Академию художеств. Но и здесь, прямо на экзамене, он снова надерзил преподавателю. С надеждами на поступление пришлось расстаться, но строптивого юношу с его очень необычной манерой рисования заметил Д.Кордовский, помощник Репина, и пригласил к себе в студию.

Петербургский период был самым значимым с точки зрения становления Аристарха Васильевича художником. Лентулов знакомится с авангардистами и футуристами: братьями Бурлюками, Владимиром Маяковским, Ларионовым, Гончаровой, Фальком, Филоновым и другими, изучает мастеров живописи в Эрмитаже, участвует в разных выставках и эпатажных акциях, а главное - с невероятной быстротой схватывает разные художественные стили.

(Окончание здесь)