Григорий Палама

Григорий Палама открывает, вслед за подготовительным периодом и вводной первой неделей, новую часть Великого Поста.

В этой части вспоминаются святые, которых церковь особо почитает, которые своим учением и жизнью показали с необыкновенной силой, что такое благодать Божия и как она проявляется. Их память приходится на вторую, четвертую и пятую недели.

Григория Паламу церковь вспоминает во второе воскресение и всю следующую за воскресеньем неделю, Иоанна Лествичника – в четвертое воскресение и всю следующую за ним неделю и Марию Египетскую - в пятое воскресение и пятую неделю. Третье воскресение и вся следующая за ним неделя – крестопоклонная – считается переломной. Пост достигает своего апогея и переламывается. Шестая неделя – заключительная.

Другими словами, в это воскресение православные вступают в главную часть Великого Поста, и церковь напоминает о подвигах тех святых, которые оставили наиболее заметный след в истории православия, тех, кто учил, что благодать можно стяжать своим трудом, молитвой и постом, побуждая верующих к подражанию и трезвению, молитве и уединению.

Все трое великопостных святых явили своей жизнью великий пример молитвенной и уединенной жизни, они – зависть и соблазн для всех новоначальных, только-только вступающих на этот трудный путь духовного подвига и труда. Но Григорий Палама в этом ряду подвижников занимает свое особое место, не зря именно им открывается эта часть Великого Поста.

Григорий Палама обобщил и теоретически обосновал многовековой опыт всех святых, подвизавшихся на Афоне и Египетской пустыне, в Сирии и Византии, всех, кто через углубленное погружение в Бога, через непрестанную Иисусову молитву, аскетический опыт и ряд психофизический действий смог достичь такого состояния, которое сегодня известно как нетварный Фаворский Свет.

Этим Светом просиял Серафим Саровский перед Мотовиловым, что православным известно лучше, чем иностранное слово «исихия».

Это тот Свет, которым воссиял Иисус Христов в момент Своего Преображение на горе Фавор. В этот момент благодать являет Самого Бога, делая человека богом по приобщению к этой благодати.

Григорий Палама учит, что этот свет и эта благодать есть Сам Бог, так себя проявляющий в своих энергиях, это Свет не сотворенный, не как свет солнца или электричества, это благодатный Свет, Свет Самого Бога.

Григорий Палама развел понятия «сущности» и «энергии» в Боге, подвел черту под мистико-аскетическим монашеским деланием, превратил его в стройное и систематическое богословско-философское учение, богословски обосновал Иисусову молитву, апофатическое учение о Боге, став апологетом обожения человека.

Григорий Паламы – величайший мистик и тайнозритель, который опытно узнал, что такое Фаворский Свет. Мистике научить нельзя, можно читать лекции по мистике, можно теоретизировать и писать про это статьи, но никогда самому не испытать Божественного откровения.

Богосоловие Григория Паламы о Нетварном Свете выросло из его личной молитвенной мистической практики, в которой он подвязался на горе Афон в течение многих лет, из его тяги к философии, с которой познакомился, когда еще жил при царском дворе, из собственного аскетического опыта монашеской жизни. Откровение приходит через подвиг, через трезвение и духовное делание.

Человек образованный и широкой культуры, хорошо знавший античную философию Григорий Палама единственный смог вступить на равных в спор с Варлаамом, а потом и другими философами, утверждавшими, что обожения нельзя достичь, что благодать и Божественный Фаворский Свет тварны, что Бог невидим и непознаваем в мире никогда и нигде, а те, кто говорят и учат обратному – двоебожники. Григорий Палама был очень смиренным монахом, которому многое в жизни пришлось пережить, но вышел он из них достойно.

Григорию Паламе, его жизни и учению обожения и нетварности Божественных энергий и благодати, исихазму и Иисусовой молитве посвящено немало книг известных русских богословов, таких как Иоанн Майендорф, Киприан Керн, Василий Кривошеин и других, тоже опытно избравшие путь аскетики и тайнозрения, но мы не будем далее углубляться в эту область.

Важно другое, что Григорий Палама является для всех православных примером богоугодной жизни, своим подвигом и деланием оставивший добрую память, а своими мистико-богословскими и пастырскими трудами уводящий от ложного пути пустого книжного теоретизирования, призывая к борьбе за обожение, которое не есть путь только нравственного совершенствования, но путь обретения истинного единения с Богом, утраченного человеком.

Тина Гай