Николай Николаевич Врангель

Род Врангеля, к которому принадлежит Николай Николаевич Врангель,  относится к числу старинных, берущему начало в рыцарском тевтонском ордене. Его потомки известны с тринадцатого века, а  в семнадцатом его представители переселились из Дании в Эстляндию, влившуюся с легкой руки Петра I в земли Российской империи.

С этого времени старинный род  Врангелей  верой и правдой служил новому Отечеству. В дореволюционный период русская ветвь рода была самой многочисленной, из которой вышли фельдмаршалы, генералы и адмиралы.

В XIX веке русский род Врангеля породнился через троюродную кузину Александра Сергеевича Пушкина с родом Абрама Ганнибала.

Смесь рыцарской крови и страстной африканской в полной мере проявилась в деятельности Николая Николаевича Врангеля, подвижника русской старины, искусствоведа и талантливого литератора. От первого рода он унаследовал – рыцарскую преданность в служении искусству и Отечеству,  от второго – страстность  в достижении поставленной цели.

В 2015 году Николаю Николаевичу Врангелю исполняется сто тридцать пять лет со дня рождения и ровно сто лет – со дня смерти. К сожалению, тень черного барона Петра Врангеля, его старшего брата,  после революции семнадцатого накрыла смертельным покрывалом весь род Врангелей.

Кто расстрелян, кто замучен в подвалах ОГПУ, кто изгнан из новой России, а точнее – кому удалось спастись за границей, а чьи-то имена «забыты» и отправлены в запасники музеев и русских архивов на долгие годы.

К счастью, Николай Николаевич не дожил до того страшного времени, но после революции его имя было глубоко запрятано и сегодня мало кому известно, разве что искусствоведам. Книги младшего Врангеля  начали издаваться только с конца девяностых, после снятия запретов с русского зарубежья и белогвардейского движения.

Соколов В.И. Покинутая усадьба. Начало 1900-х

Труды и наследие Николая Врангеля постигла та же участь, что и участь многочисленных дворянских и помещичьих усадеб, за бережное сохранение которых он боролся и ратовал. Великий подвижник русского искусства и русской старины, оживлявший и вытаскивавший из небытия Россию уходящую, с горечью пишет о какой-то страсти русских все разрушать, чуть ли не из принципа. Уничтожались даже иконы, не говоря уже о мебели, садах и прочих «безделушках».

Читая его «Помещичью Россию» или «Усадьбы и их обитатели», удивляешься даже не столько боли, которую автор испытывает, видя по всей России разрушенные, опустевшие и гниющие  некогда богатые помещичьи усадьбы, а  точно поставленному диагнозу русской жизни элиты.

Дворяне и помещики, чья культура  никогда не была укоренена в собственной почве, наигравшись чужим и примерив на себя ее маски, без сожаления отбрасывали их, как ребенок отбрасывает надоевшие ему игрушки:

Левитан И.И. Осень. Усадьба 1894.

«Страшно, когда рушится веками созданная культура, когда чувствуется разложение родовых основ…. Россия, реформированная Петром, жила всего полтора века. Долгими усилиями иностранцев всех наций была привита на благодарную ко всем восприятиям русскую почву западная цивилизация….

И русские люди, сознавая нужность этих пришельцев, радушно принимали их наставления и умели черпать в них новый источник жизни. Но скоро увлекаясь, русские люди так же скоро разочаровывались. В своих проявлениях они всегда походили на больших детей, играющих «во взрослых».

И потому им так весело казалось рядиться в новые платья, гримироваться по-новому и строить себе огромные дворцы, которые, в сущности, были для них теми же детскими карточными домиками.

Действительно, трудно представить себе более ребяческую затею, чем ту, что выдумали азиаты-русские, передразнивая иностранцев. Но, будучи талантливыми актерами, они не только убедили многих, что играют всерьез, но даже сами уверовали в то, что театральные подмостки – та же действительность.

Этот веселый и увлекательный маскарад продолжался до середины царствования Александра Благословенного. И только романтические мечтатели, отдохнувшие от волнений Двенадцатого года и грезившие о новых подвигах, задумали создать новую, менее театральную и более правдивую Россию. Это были декабристы….».

Жуковский С.Ю. Под вечер. В заброшенной усадьбе 1897

Слова столетней давности, заметим, сказанные еще задолго до Октябрьской революции, все также актуальны и вполне о дне сегодняшнем. О том, как снова новые русские, играющие в «западные» игрушки и с упоением рядящиеся в западные платья, не понимают, что через сто лет, а может быть и раньше, их «хоромы» постигнет та же участь, что и дворянские усадьбы времен Петра, Елизаветы и Екатерины. Трагедия «вишневого сада» еще не дописана.

«В России никогда не было своей последовательной, наследственной культуры. Все созданное варягами, пришедшими княжить в Россию, было уничтожено татарским игом. Потом опять новая смешанная культура Востока и Запада, пышно расцветшая в царствование первых Романовых, была вырвана с корнем тем, кого потомство окрестило именем Великого Преобразователя России.

И через полтора столетия помещичья крепостная культура, давшая столько нежных и красивых цветков искусства, сменилась опять новой, совсем другой жизнью, которая до сих пор еще не улеглась в определенное русло. Естественно, что искусство, не имевшее предков, развивалось в России так же случайно, неожиданно и капризно».

Отец и мать Николая Николаевича Врангеля

Автор этих строк, Врангель Николай Николаевич (Кока, как его звали в семье), родился в 1880-м году в семье крупного промышленника, страстного коллекционера произведений искусства, доктора философии, слывшего сибаритом и повесой.

Мать мальчика, Мария Дмитриевна Деменьтева-Майкова воспитывалась в детском приюте принца Ольденбургского и закончила его с дипломом учительницы. После замужества она  взяла на себя воспитание детей и прививала им качества, которыми в полной мере обладала сама.

Она культивировала в детях любовь к искусству, скромность, доброжелательность, пренебрежение к карьере и титулам. Отец, помня свои юношеские метания, выработал в мальчике упорство в  достижении цели. Эти качества позднее поражали многих, в том числе и  Александра Бенуа, вспоминавшего:

«Первое время Кока Врангель пугал меня своим чрезмерным натиском. Он относился к человеку, который был ему нужен, как к крепости, имеющей быть взятой в кратчайший срок. Он штурмовал людей на суворовский лад».

М.В.Добужинский. Н.Н.Врангель. 29 января 1915.

В этом, думается, проявлялась и та врожденная рыцарская воинственность, которая была присуща всему роду Врангелей. Кроме младшего Николая в семье были старший брат и сестра. Николай рос болезненным, наверное, поэтому мать относилась к нему с особой любовью.

В зрелые годы, когда Врангель начал свою искусствоведческую деятельность, она полностью освободила его от всех забот о быте, помогала в выставочной работе, систематизировала материалы, вела картотеку и фактически являлась его секретарем.

Когда Николаю Врангелю было пятнадцать лет, семья переехала из имения в Ростове-на Дону, в котором прошли детство и отрочество мальчика, в Петербург, где он продолжил учебу в реальном училище. Но слабое здоровье Коки не позволило окончить училище.

Вместо этого он вынужден был уехать за границу на два года лечиться. Здесь он продолжал изучать искусство, ходил по выставкам и музеям, а вернувшись в Петербург в 1900 году, начал с того, что решил организовывать выставку русского портрета, чем ужасно разозлил Сергея Дягилева, тоже готовившего подобную выставку.

Александр Бенуа. Николай Николаевич Врангель

Стоит только удивляться смелости и энтузиазму, с какими двадцатилетний юноша, никому неизвестный, не написавший ни единого слова, не имевший специального образования, ни  с кем еще не знакомый решился на такую акцию.

К счастью, он встретился с  Александром Бенуа, позднее ставшим его другом и учителем, имевший, в отличие от Врангеля, опыт организации выставок. Он ввел его в круг «мирискусников», познакомил с Бакстом, Дягилевым, Лансере и другими, оказав на Врангеля решающее влияние.

Некоторые считают его тлетворным, с легкой руки самого Врангеля, любившего посмеяться над собой, другие – благодатным, без чьей помощи он вряд ли бы состоялся как искусствовед. Хотя как знать...

(Окончание здесь)

Тина Гай

Related posts

• Волшебная сила искусства
• Иван Пуни
• Аристарх Лентулов: Я выдержал экзамен
• Библейские сюжеты. Хэ Ци
• Крещение Иоанново: "Явление Христа народу"
• Альфред Стиглиц: любитель - от слова любить
• Чюрлёнис. Одинокий романтик
• Православная икона: вводная статья
• Рональд Брукс Kitaj. Окончание
• Народная стихия в красках