Эжен Атже

(Начало здесь) Эжен Атже, выстроивший грандиозный памятник городу, уходящему в прошлое, превратил Париж в лабиринт памяти и желаний, в столицу прекрасных снов и воспоминаний, в город великой культуры, чьи останки еще сохранились в гостиницах, на лестницах, во дворах, в архитектуре, памятниках и на улицах.

В его фотографиях с мягким светом и мягкими краями, иногда чуть закругленными, есть что-то мифическое. У нет ни одной фотографии с Эйфелевой башней или с современной промышленностью. Вместо них он показал другой Париж – более тонкий, более изысканный, чем шумный и многолюдный мегаполис с вечно спешащими горожанами.

Некоторые из этих объектов существуют и сегодня, но их фотографии, сделанные современными фотографами, выглядят гораздо более жесткими и резкими, чем на фотографиях Эжена Атже. Но фотографировал он не только город с его домами, улицами, старыми закоулками, но и парки, пруды, реки и деревья.

Парк Со. 1925

Особенно замечательна его серия «Деревья», которую он сделал в последние годы жизни. Это наиболее личностные фотографии. В них Эжен Атже делает полноправным субъектом изображения свет и тень. В более ранних работах свет не играл никакой роли, а теперь он становится главным и именно с его помощью передается настроение изображений.

Деревья Атже – это метафора его собственной жизни и жизни человека вообще. Некоторые деревья он фотографирует на протяжении многих лет. Они становятся его друзьями, он замечает, как они меняются, становятся более шишковатыми, стареют, но по-прежнему продолжают жить с величием и достоинством.

Сильное влияние на фотографа оказала его работа в театре, хотя длилась она недолго. Театр привил ему особое, сценическое видение пространства: земля, мостовые, сельские дороги, улицы, парки и реки у мастера всегда уходят вверх и вдаль. Это - фирменный знак Эжена Атже, по которому безошибочно можно узнать его авторство.

В парке Сен-Клу. 1925

С формальной точки зрения такой удлиненный взгляд позволял ему захватывать не только нижние, но и верхние этажи зданий, тем самым включать в зону видимости как можно больше объектов, но в то же время это метод, позволяющий усиливать ощущение пространства и создавать эффект сценического видения изображения.

Свет и пространство, пустота и безлюдность, ограниченность сюжетов - ключевые элементы стиля Атже. Кроме того, он обладал тонким чувством формы, одним из самых красивых проявлений которого стала фотография с конусообразными деревьями в парке Сен-Клу (1921-22), а также многочисленные виды различных лестниц Парижа.

Наконец, последнее, что следует отметить: хотя Эжен Атже являлся продолжателем традиций первого поколения французских фотографов, он принадлежит все-таки к XX веку, подготовившему почву для принятия современного искусства века XXI с его многослойными смыслами и сильной философско-интеллектуальной составляющей.

Quai d'Анжу, 1924

Так, фотограф часто противопоставляет две противоположные идеи: старое и новое, элегантность и банальность, скромность и грандиозность, прошлое и настоящее, свет и тень, статику и динамику, что в современном искусстве является делом обычным.

Работы Атже глубоко символичны. Их смысл можно свести к одному: всякое новое всегда питается распадом старого; поток времени не остановить, но надо помнить, на каком фундаменте и благодаря чему сформировалось и существует новое. Поэтому в его фотографиях почти всегда присутствуют два уровня: прошлая эпоха и современность, соединяющиеся и обогащающие друг друга.

Самой остроумной и волшебной серией фотографа является серия с витринами, начатая в 1910 году. В ней он словно специально показывает, что граница между реальным миром и миром иллюзий призрачна и размыта, а мир часто сам монтирует множество реальностей, накладывая их друг на друга.

Manekenyi-Parizh-1925

Со временем стало ясно, что в конечном итоге ценность работ Эжена Атже не столько в документальной фиксации уходящей эпохи, на чем настаивал и сам художник, а в том, чтобы показать переплетение скромных человеческих земных реалий с великой устремленностью человека к небу.

Именно поэтому творчество мастера часто сравнивают с великим готическим собором с многими деталями и конструкциями, некоторые из которых – несущие, другие – декоративные, не все они равноценны, но в целом это грандиозное сооружение, строившееся в течение тридцати лет, устремлено вверх, к Небу и Вечности.

И в заключение, несколько слов о жизни Эжена Атже. Родился он (1857) в небольшом портовом городке Либурн недалеко от Бордо. В пять лет один за другим умирают отец и мать мальчика, и его берет на воспитание дядя, высокопоставленный чиновник. Он устроил мальчика после переезда всей семьей в Париж в первоклассную католическую школу, где тот изучал богословие и Священное Писание.

Авеню де Гобелен, 1925

После окончания учебы в семнадцать лет молодой человек, как и многие его сверстники Либурна, становится моряком, плавает юнгой на трансатлантическом лайнере. После службы решил стать актером и поступает в престижный парижский институт музыки и драмы, но так его и не окончил: преподаватели махнули на него рукой как на безнадежного студента, и все труппы Парижа отказали ему в работе.

Играл несколько лет в провинциальных труппах, но, в конце концов, понял, что актер он никакой и решил стать художником. Но и здесь у него мало что получилось. Решил обосноваться в Париже, где ни его актерские данные, ни его художественные таланты оказались не нужны. Тогда он обратился к фотографии.

Она не требовала большой подготовки в сфере искусства, но могла обеспечить какой-никакой доход. Жил фотограф в одном из самых бедных кварталов Парижа – на Монпарнасе, куда переселился на следующий год, как купил в 1898 году свою громоздкую камеру-треножку, с которой ходил по всему Парижу, став его достопримечательностью. Здесь он проживет до самой смерти - в 1927.

Монпарнас - место, где жили и собиралась интеллектуальная и художественная элита. Многие бедные художники стали реальными и потенциальными заказчиками изображений Эжена Атже. Кроме них фотограф рассчитывал на востребованность своих фотографий архитекторами и декораторами, писавшими сцены с фотоснимков. В то времена это было обычной практикой.

И нет ничего удивительного, что его соседом оказался бедный Ман Рэй, принадлежавший к кругу сюрреалистов. Именно он стал первым, кто заметил нечто родственное в снимках пожилого фотографа. Позднее Атже стал продавать свои фотографии с видами старого Парижа музеям, архивам, издателям, библиотекам.

На вырученные деньги он мог как-то жить и сводить концы с концами. До конца жизни Эжен питал привязанность к мелким ремесленникам и уличным торговцам, которым угрожал рост крупных торговых центров и промышленности.

Парк Сен-Клу. 1921-22

По характеру Эжен Атже был замкнутым, неразговорчивым, очень вспыльчивым и эксцентричным. Жил затворником. В пятьдесят лет перестал есть всё, кроме хлеба, молока и сахара. Очень любил свою жену – актрису Валентину, ставшую его музой. Она умерла на год раньше мастера.

Совершенно безразличный к известности и славе, он никогда не стремился к популярности, предпочитая работать, а не тратить время на размещение своих фотографий. В 63 года, когда будет закончена городская серия, мастер скажет: «Наконец, моя огромная документально-художественная коллекция, окончена. Я был, наверное, не совсем справедлив к Парижу…».

После этого он снимал еще семь лет, но свое дело считал завершенным….За день до смерти, он вышел на балкон, поднял к небу руки, словно благодаря Бога за все, и крикнул: «Я умираю».... Умер Эжен Атже тихо и незаметно….